Закон абордажа
Шрифт:
— Нет! — умоляюще протянула к ней руки Жезу. — О, нет!!
Домналл скривился. Он не верил во все эти бредни и потому считал, что смуглянка явно переигрывает, набивая себе цену.
— Да! — топнула ножкой губернаторская дочь. — Я тебе приказываю сказать, что ты увидела!
— Смерть, — тихо изрекла провидица.
— Чью?
— Смерть кругом, — не уточнила Жезу. — Земля… и вода… и огонь! Они поглотят нечестивый город… город, стоящий там, где… Хозяин Зла и Сын Погибели коснулся стопой и дланью тверди… Крики и скрежет зубовный… И смерть, много смертей…
— Смерть грозит нам с моря? — попытался уточнить заинтересовавшийся ок Ринн.
Он не очень верил прорицателям, но уж больно предсказание
Гадалка не ответила. Губы ее дрожали мелкой дрожью, глаза налились ужасом, который не разыграешь, будь ты хоть актером королевского театра «Сфера» в Фальби.
— Это война? — снова вопросил капитан добавив в голос металла. — Пираты?
На сей раз девушка отрицательно покачала головой. И ткнула пальцем куда-то в чернеющее за окном небо.
— Гнев Господень… — прошептали ее посеревшие губы. — Он поглотит и сотрет даже имя этого города…
— Ну, это… — развел руками Домналл. — Все под Эллом ходим, все мы во власти его…
Немного успокоились и дамы.
Только Бригитт ок Л'лири тихонько встала из-за стола, подошла к распахнутому окну и, устремив глаза во тьму небес, застыла.
Капитану жутко захотелось подойти к ней, обнять, успокоить и защитить ото всех напастей… Но пока не время. Хотя Элл свидетель, добиться ее ему не помешает даже всуе помянутый юной рабыней Сын Погибели и Хозяин Зла — не то, что Рагир Морриганх.
Подавив горестный вздох, Домналл потихоньку удалился.
…Х'Ант уже не первый час таился в засаде, устроенной им в кустах сада, окружавшего резиденцию губернатора.
Прокравшись сюда и заметив, что дворец сияет множеством огней и в нем полно народу, айланец понял, что день для вылазки им выбран неудачно. Сначала даже хотел убраться подобру-поздорову. Если бы не наряд стражи, шатавшийся поблизости, он так бы и сделал. Но сразу сбежать не получилось. А потом стражники убрались, огней стало поменьше, а гости принялись разъезжаться. И пикарон решил, что есть смысл немного подождать. Утомленная празднеством охрана потеряет бдительность, а хозяева будут спать менее чутко.
Однако дело шло к рассвету, а прием все не заканчивался.
Что тут поделаешь? Оставалось клясть свою несчастливую звезду да присматривать пути для отступления.
И тут удача, кажется, улыбнулась Х'Анту.
В одном из распахнутых окон первого этажа показалась стройная девичья фигурка, в которой айланец узнал дочь своего врага.
Проклятье, чертова девка сейчас увидит его. И ведь уже не успеешь уползти. Впрочем, ведь ему нужно покончить с губернатором? Но если не удастся достать отца, доберемся до дочери. Еще неизвестно, какой из ударов окажется болезненней. Потерять самое ценное в жизни, свою надежду и опору в старости — что может быть ужаснее?
Нащупав за поясом один из ножей (не тот, тупой, предназначенный для адмиральской шеи, а узкий и острый кинжал из лучшей танисской стали), пикарон извлек его и примерился к броску.
До окна было локтей двадцать — не очень большое расстояние для такого опытного метальщика клинков, каковым считался Х'Ант.
Вся загвоздка в том, куда именно угодит нож и что будет с телом. Если девушка упадет внутрь зала, поднимется жуткий переполох и айланец может не успеть отчалить. А умереть героической смертью из-за мести губернатору пикарону не улыбалось. Он еще хотел пожить и по возможности получить с Рагира свою награду.
Итак…
В это время девица как по заказу слегка высунулась из окна. Вот-вот, так и стой, голубка. Сейчас мы тебя пришпилим, будешь ты у нас как барашек на вертеле! Сразу и не заметят, что ты уже не дышишь.
Темнокожий уже поднял руку…
И тут под его левую лопатку, пробив сердце, вонзился офицерский
Вытащив из мертвого тела оружие, капитан Домналл ок Ринн вытер благородный клинок о траву (не хватало еще марать его о вонючие лохмотья бандита) и с тоской просмотрел на окно, в котором по-прежнему виднелся силуэт той, кого он любил больше всего на свете.
С неожиданной тоской подумал, что ни она, ни ее отец никогда не узнают о том, что отвергнутый жених спас ее жизнь… Потому что он этого не скажет. Все равно это уже ничего не изменит.
Разве что предсказание Жезу.
Ведь она именно это покушение имела в виду, призывая Домналла не печалиться, поскольку тот «скоро будет отомщен, хоть и не получит от этого удовлетворения»?
О, Элл, как же порой просто бывает изменить предначертанное тобой…
— Эй, стража! — рявкнул он, дождавшись, пока девушка скроется в окне. — Ко мне! Тревога!
И еще подумал, что, может, он и не в силах помочь себе, как не смогла спастись от плена эта провидица-рабыня; но вот городу и людям, вверенным Эллом его охране, он вполне может помочь. И завтра же выгонит в море дозорные корабли, и караулы на воротах будут удвоены, чтобы если Рагир или еще кто-то решат сунуться в Стормтон, их ожидал не легкий успех, а тот самый огонь, плач и скрежет зубовный…
Глава 23
«…В пространстве растечется безграничное море из человеческой крови, в котором волнуются гороподобные волны; в самой середине этих волн — на алмазном утесе, на вершине его — солнце нового мира — Тзинн-Таса. Лицо у него сияет ослепительно; в правой руке, испускающей пламя, он держит меч, упираясь им в небо; этим мечом он посекает жизнь нарушивших обеты. В левой руке он держит знамя Тьмы. Рот страшно открыт, четыре острых клыка обнажены; имеет три глаза и страшно гневный вид. Он коронован короной, имеющей вид человеческого черепа. Стоит он среди пламенеющего огня… Принеся этому и армии иных демонов чашу крови, их призывают уничтожать врагов, а особенно тех, кто не хочет, чтобы Тзинн-Тас царствовал и правил. Вот вопль, к ним обращенный: „Призываю основавшего свое вечное местопребывание в западной стране за большой водой владыку жизни и смерти, повелителя великих палачей и шимнусов, не отступающих от повелений. Приидите по силе обещания… Чтобы порадовать Тзинн-Таса и его сподвижников, чествуя их великим морем разной крови. Все враждебные и силы и препятствия, согласно своих строгих и жестоких законов, сделайте прахом… Открывший рот и обнаживший клыки, имеющий три глаза на своем страшном лице, возложивший на себя корону из черепов и четки, величественный богатырь, одаренный лицом, на которое невозможно смотреть, тебя восхваляю я! Стоящую по правой стороне от тебя Ухино, которая держит в своих руках меч и копье, имеет синее тело и ужасную ликом — восхваляю я!.. Царь хранителей Мрака, владыка жизни, восемь свирепых меченосцев и вы, страшные палачи, умножьте вашу силу! Воздвигающим преграды вам, не повинующимся вашей воле, всем держащимся ложных учений, поклоняющихся ничтожному Свету и отвергающим Великую Тьму, покажите вашу силу! Ниспослав свыше шимнусов, поражающих врагов мечами, схватите врагов сетью, пришпильте их кольями, перерубите мечами, высосите у них сердце! И, заставив их покончить свое настоящее злое существование, поглотите их души, приобщив ко Тьме Изначальной! Прекратите жизнь этих злобных врагов! Плоть, кровь и кости их вкушайте устами вашими! Примите эту жертву плоти и крови ненавистных врагов! Направьте верных на путь повиновения и накажите врагов явными знамениями! Уничтожьте врагов!“»