Закон бумеранга
Шрифт:
Так какая сила каждый раз намертво запечатывает мне рот, когда я собираюсь сказать: «Уходи»?
Уходи, и не возвращайся, убирайся, я не знаю тебя, и никогда не знал.
Уходи, как кошмарный сон.
Приснись кому-нибудь другому».
«Буду поздно. Ужин в холодильнике. Не жди меня, ложись спать». Максим пришпилил записку к холодильнику магнитом в виде связки бананов. Он прекрасно знал, что четырнадцатилетняя дочь все равно не будет ужинать одна, в лучшем случае
Жена в очередной раз ушла. Ушла не насовсем, как могло показаться, и не для того, чтобы кому-то что-то доказать. Просто у них в семье так было принято. Каждый держался за свою территорию. Каждый имел право на одиночество – в любом количестве. Почему-то всегда получалось не меньше недели… Причем это вовсе не означало, что на это время можно считать себя холостым и свободным от клятв в супружеской верности, отнюдь… Максим давно привык оставаться с дочерью вдвоем, на достаточно длительный срок, но иногда становилось обидно – мама у них была даже не приходящая, а так, для галочки.
Конечно, наивно с ее стороны было предполагать, что он будет хранить супружескую верность. Внешность у него была броская, яркая, и, что самое главное – располагающая. Правильные черты лица, зеленые глаза с золотистыми искорками… Женщины выстраивались в очередь, но секс ради секса был ему мало интересен. Несмотря на внешность, Максим не стремился к многочисленным победам, в женщине искал, прежде всего, друга и понимающего собеседника, и бывал безмерно счастлив, если находил. Тогда секс становился ему уже не нужен. Дамы ломали копья, добиваясь его благосклонности, а Максим многозначительно улыбался, и…
Продолжал жить, как ни в чем ни бывало. Он давно бы мог уйти от Татьяны. Леська взрослая, поймет и поддержит; родители и прочие родственники повозмущаются и перестанут. Может быть, если бы у Тани не было степени инвалидности, он сделал бы это уже давно. Сейчас его держала не жалость, и даже не любовь, а привязанность, уважение, и уверенность в том, что Татьяна поступила бы так же.
Сегодняшнее свидание, на которое собирался Максим, было не более чем побегом от одиночества на этот вечер. Леська была у подруги, а он, как обычно болтался в чате. Слишком настырная барышня просто вынудила его согласиться на встречу. Он купился даже не на наглость – этого добра и так вокруг хватало, а на здоровую иронию и тонкий юмор незнакомки. «Ну что же, посмотрим, каков ты, цветочек аленький»…
Пока Максим шел через дворы к автостоянке, накатившая дома меланхолия понемногу рассеялась. Теплый осенний вечер многообещающе подмигивал фонарями, обещая свидание с красивой девушкой, (Максим почему-то был уверен, что она красивая), несколько часов беззаботности и почти свободы…
Что-то белым пятном скользнуло по стене многоэтажки, ярким бликом мелькнуло на фоне темных деревьев и медленно приземлилось на асфальт в нескольких шагах впереди Максима. То, что это всего лишь бумажный самолет он понял еще, когда этот маленький летучий корабль не совершил и половины своего короткого пути. Сейчас же ему почему-то показалось, что это белая птица с перебитыми крыльями, умирающая в равнодушных городских джунглях. Чья-то несбывшаяся мечта, выпавшая из окна многоэтажного дома.
Плавно слетевший ему под ноги самолетик Максим поднял чисто автоматически. Было жаль наступать на белые крылья мечте. Он уже размахнулся, собираясь послать его в следующий полет,
«-Ну, теперь-то ты понимаешь, что был абсолютно не прав?!
Понимаю.
Я понимаю, что был не прав, когда предложил тебе выйти за меня замуж.
Я понимаю, что был не прав, когда…»
Дочитав до конца страницы, Максим сложил листок вчетверо и сунул в карман куртки, совершенно не отдавая себе отчета в действиях.
Девушка оказалась не только красивой, как предполагал Максим, но еще и далеко не глупой. Они сходили в кино, а потом несколько часов подряд сидели у Максима в машине и… Разговаривали. Общих тем было так много, что ни о чем другом даже не думалось. Максим почему-то знал заранее, что, несмотря на полное взаимопонимание и схожесть характеров, между ними с Ларисой не будет ничего – кроме приятельских отношений. Дружбы тоже не будет. Она была для мужчин недосягаемой, неуловимой, полуреальной, как обрывок тумана летним утром. Он был для женщин – идеалом, божеством, мечтой… Разве может дружить мечта с обрывком тумана?..
Домой Максим пришел под утро, а об этом странном письме вспомнил лишь через сутки, когда шел той же дорогой, но на свидание с другой. Что это было? Чей-то крик души? Случайность? Знак?
– Катись ты к черту! Ты еще пожалеешь! Ты, ублюдочная скотина!..
Попавшийся под руку стакан с громким звоном разлетелся об дверь, только что навсегда закрывшуюся за молодым человеком, с которым она познакомилась всего пару дней назад. Осколки осыпались вниз каскадом стеклянных капель.
– Ты еще приползешь ко мне, придурок!
Следом полетела книга, потом – карандашница, и, не помня себя, Саламандра принялась крушить комнату. И лишь через несколько минут, занеся стул над монитором компьютера, она опомнилась, и замерла.
– Черт… – Саламандра медленно огляделась. Ее спальня выглядела так, словно по ней прошелся смерч. На полу вперемешку с осколками стекла валялись рамки с фотографиями, разбитые цветочные горшки, порванные книги… Гардина висела на одном гвозде, разорванный в нескольких местах тюль был похож скорее на тряпку, чем на занавеску. У стула от удара о стену отломилась спинка, вместо люстры злобно ощерились зубами-осколками разбитые плафоны. С ночником дела обстояли столь же печально.
– Черт… – Девушка села на пол, сжав руками голову. Ужасающие масштабы погрома не потрясли бы ее настолько сильно, если бы не две пришедшие не вовремя здравые мысли: соседи могли вызвать милицию, услышав грохот, и все это придется убирать, да еще и покупать взамен испорченных новые вещи.
Сомнения в собственном душевном здоровье непременно посетили бы любого способного рассуждать человека, но ей это качество было незнакомо.
Саламандра чувствовала себя совершенно опустошенной, но ненависть к ушедшему парню, да и ко всему мужскому роду в его лице не стала меньше. Пошатываясь, она встала, села на покалеченный стул, перед письменным столом, и с удивлением увидела в углу чудом уцелевшего монитора значок нового сообщения в «Аське»… Да, помниться, перед началом ссоры она залезла туда пообщаться с приятелями – друзей у Саламандры не было, – а потом попросту забыла отключить Интернет. Она кликнула мышкой на желтом прямоугольнике, и с удивлением увидела сообщение от незнакомого пользователя, некоего Кента: «Привет, Саламандра».