Закон «дегтярева»

Силлов Дмитрий Олегович

– Все запомнили? – шепотом спросил Дегтярь. – Заходим – и бежим не останавливаясь. Если остановились – считай, что это будет последняя остановка. Если удастся добежать до дальней стены и все сделать, у нас будет около пяти минут. Я сейчас уже представляю, что где лежит, а тогда, признаться, растерялся. Да и струхнул, чего уж тут. Хотел бы я посмотреть на того, кто б не испугался.

– Понимаю, – прошептал я. – Сталкер не тот, кто не боится, а тот, кто боится, но все равно свое дело делает.

– Это точно, – кивнул Фыф. – Тогда я, мать вашу, точно, самый что ни на есть сталкер. Особенно сейчас, когда вижу, что там внутри.

Шам мог не только поднимать туман над сырой почвой, но и видеть

сквозь бетонные стены, такой уж у него дар. И, судя по тому, как нервно подрагивали кончики его глазных щупалец, сейчас он боялся очень сильно, может, так, как никогда в жизни до этого.

– Ладно, – сказал Дегтярь. – На счет три…

И тут из черного провала входа вышел ктулху. Здоровенный, под два метра. Мощные мышцы перевивали его, словно стероидного культуриста, с которого содрали кожу. Лысая башка. Вместо ушей – слуховые отверстия в черепе. Глаза, горящие зловещей краснотой. И ротовые щупальца, очень похожие на осьминожьи. И когти длиной как раз с клинок моего ножа. В общем, жуть жуткая, кошмар нереальный.

– Почуял мой ментальный скан, – с легкой дрожью в голосе прошептал Фыф. – Очень сильный. Что-то типа начальника ихней охраны…

– Плохо, – скрипнул зубами Дегтярь. – Сейчас кликнет остальных, и…

– Фыф, тормозни его, – прошептал я, вытаскивая из ножен «Бритву», а из-за голенища берца – «Сталкер». – На четыре секунды. Я успею.

– Бли-и-и-ин… – скульнул шам. – Такого монстра…

И закрыл единственный глаз. При этом его глазные щупальца вытянулись в струнку, словно две антенны, направленные в сторону ктулху.

А я рванул вперед. С максимальной скоростью, на которую был способен, так как понимал – возможности Фыфа небезграничны, хоть и покушал он плотно, и немного даже отдохнул. На все равно я ж понимал, что этого недостаточно и удержать такое чудовище одной только силой мысли – это вам не в тапки гадить.

Но шам справился.

Ктулху, уже растопыривший ротовые щупальца, чтобы ревом позвать сородичей, внезапно покачнулся и схватился лапами за голову. Да так, что даже себе по лысине когтями полоснул, – видать, круто ему Фыф дал по мозгам ментальным ударом. Правда, я на бегу успел заметить, что из глубоких царапин даже кровь не потекла. Не успела. Они прям на глазах тут же затягиваться начали. Такая вот у ктулху регенерация. Потому и убить их крайне сложно.

Если не знаешь как.

Я – знал. Приходилось уделывать подобных тварей без помощи огнестрела. И опасное это занятие, и нелегкое, но реальное. Сейчас же требовалось именно оно – сделать монстра по-тихому, чтоб сородичи на звук наших выстрелов до поры до времени не сбежались. И для этого мне требовалось четыре секунды, чтобы добежать до врага.

Ну, может, пять…

Но пятой секунды мне Фыф не дал. Сдулся. И три банки схомяченной тушенки не помогли, и почти полная фляга спирта, которую я впоил в шама ранее, тоже не выручила. Хотя как сказать. Добежал же я до твари, просто ударить не успел.

Потому что ктулху отнял лапы от башки, срисовал меня своими красными гляделками и ударил первым.

Лупят они обычно когтями внахлест, будто косой крест в воздухе рисуют. Раз-два – и у жертвы горло разворочено так, что аж позвоночник видать. И руки заодно оторваны, если та жертва решила ими защититься. Если же попытаешься отшатнуться назад, и даже если оно получится, все равно толку не будет. Настигнет одним прыжком и по-любому свой крест прицельно повторит, на этот раз с гарантированным результатом. Правда, я ни разу сам не видел человека, кто от того креста ушел, – больно уж быстро бьет ктулху. Слышал байки про суперсталкеров, сумевших уклониться от этого удара, но, думаю, что это брехня. Все равно что от пули увернуться. В кино – запросто, в жизни – хренушки.

Поэтому

я и не стал уклоняться, а прыгнул вперед, прям между лап, занесенных для фирменного удара.

От такого хода ктулху слегка офигел – разрыв шаблона работает с любой живой тварью, имеющей хотя бы зачаток мозга. И, офигевший, рубанул когтями чуть с опозданием…

Что и стоило ему жизни.

Моя голова воткнулась прям в раззявленные лицевые щупальца ужасной твари… но за долю секунды до этого два клинка моих ножей вонзились в слуховые отверстия ктулху, пронзив мозг с двух сторон. Я прям кожей почувствовал, как мои ножи чуть не встретились клинками внутри лысой башки чудовища. Признаться, не хотелось бы, чтоб встретились, – моя «Бритва» клинок «Сталкера» запросто испортить может. Потому я и повернул их в башке монстра так, чтоб лезвия друг дружку не зацепили.

Чушь, конечно. Мою голову облепили смертоносные щупальца, того и гляди в спину вонзятся длиннющие когти, а я думаю о том, как бы один мой нож не повредил второй. А о чем еще думать в горячке боя? Правильно, об оружии. Или о женщинах. И то, и то отвлекает, страх прогоняет, заставляет работать на рефлексах. Потому что если начать думать о том, что вокруг тебя и с тобой происходит, можно элементарно с катушек соскочить от ужаса.

Ножи повернулись с натугой. Я чувствовал ладонями, как клинки ломают хрупкие кости и хрящи слуховых проходов, как рвут извилины, которых у ктулху почти столько же, сколько у человека, – как-никак, предки-то у нас общие. А еще я чувствовал, как стремительно обмякают стальные мышцы чудовища, которого быстро убить можно только одним способом – превратив его мозг в кашу. Правда, даже из автомата это сделать непросто, лобная кость монстра втрое толще человеческой. А вот двумя ножами в ушные отверстия получилось в самый раз. Тихо, быстро и эффективно. Правда, сейчас мои волосы воняли тухлой кровью, а руки были по локоть в бело-алой слизи, хлынувшей из ушей. Но это уже детали. К моим ногам медленно сползало тело одного из самых ужасных чудовищ Зоны, я видел, как тухнет в его глазах красный огонек, и при этом мог поклясться, что вместе с этим огоньком гаснет недоумение, застывшее в крохотных зрачках мертвого ктулху.

Позади меня раздался топот.

– Круто ты его, – выдохнул мне в ухо Дегтярь. – А теперь автомат к бою, и пошли, сталкер. Главное – впереди.

…Впереди же был вход в бетонную коробку со следами сорванных петель на косяке, а за ним – чернота тоннеля, под наклоном уходящего вниз. Чернота, до тошноты воняющая сыростью и сладковатой мертвечиной. Кто не нюхал этого концентрированного запаха разлагающейся плоти, тому не объяснить его странно-одуряющего воздействия. Через весьма непродолжительное время глоток чистого воздуха начинает казаться несбыточной мечтой… Но, судя по рассказу Дегтяря, как раз и было у нас очень непродолжительное время для того, чтобы осуществить задуманное. Потому сейчас и бежали мы со всех ног, благо когда дорога идет под уклон, это не особо сложное дело. Неслись, стараясь не дышать… и при этом не переставая удивляться странному, поразительному факту.

Чернота тоннеля вовсе не была абсолютной, как нам показалось со свету. Под сводчатым потолком спуска тускло горели лампы. Старые светильники времен Второй мировой войны, упакованные в решетчатые кожухи. Свет едва пробивался сквозь толстые стекла, добросовестно засиженные мухами и оплетенные толстыми слоями паутины. Но он – был! И все лампы – работали! Абсолютно все!

– Ты это видишь? – выдохнул я, показав глазами на потолок.

– Вижу, – прохрипел Фыф, которому приходилось тяжелее всего в силу коротких ног, отсутствия сил после ментального сдерживания ктулху и последствий выпитого накануне. – Сказано же было… время тут… остановилось…