Закон Долга
Шрифт:
Впрочем, и с внешней безопасностью деревянного строения, расположенного посреди густого леса, всё было в полном порядке.
Дом в радиусе пятидесяти метров окружало самое настоящее минное поле. Неровная земля с вроде бы хаотично разбросанными кочками, бугорками, ямками, меж которыми, если присмотреться, то тут, то там торчали едва заметные усики, проволочки, штырьки…
А для совсем недогадливых вокруг «пансионата» были понатыканы шесты с приколоченными к ним кусками жести, на которых красной нитрокраской было набито через трафарет одно-единственное слово: «Мины!» Для мутантов же, которые читать не умеют, на
Мы с Фыфом осторожно перешли минное поле по извилистой тропинке, которую нам перед уходом набросал Винт на листке бумаги. При этом шам, идущий замыкающим, тщательно заметал наши следы обычным веником, взятым из дома – это чтоб никакой урод не смог по ним отыскать путь к крыльцу «пансионата».
Наконец мы оказались в тени кривых, облезлых деревьев, изуродованных радиацией. Фыф бросил веник в кусты и поинтересовался:
– Ты точно уверен, что мы с тобой попадем в ту временную точку, откуда вышли?
– Не хотелось бы, – проговорил я, извлекая из ножен «Бритву» и мысленно сосредотачиваясь. – Если помнишь, тогда пятиглазый урод нам обоим чуть мозги не изжарил. Поэтому хорошо бы попасть туда чуть раньше нашего перехода, хотя бы минуты на две. И немного в другом месте…
Я закрыл глаза, очень четко представляя себе, куда хочу переместиться. При этом я думал о своем ноже не как об оружии, не как о предмете с рукоятью и остро заточенным клинком, отливающим лазурным светом. Я мысленно обращался с просьбой к своему давнему другу, которого недавно ценой неимоверных усилий мне удалось излечить от тяжелой болезни. Этот старый боевой товарищ грел сейчас мою ладонь вполне живым теплом, и я был уверен, что он слышит мою просьбу. Иначе и быть не могло. Иначе тогда какой смысл в моей миссии – если, конечно, таковая существует? И какой из меня нахрен Меченосец-борец с нечистью, если я не смогу выполнить свой долг и спасти тех, кого я твердо пообещал самому себе вырвать из лап пятиглазого шама?
Рукоять «Бритвы» уже не грела, а жгла мою ладонь, еще немного – и кожа пойдет ожоговыми волдырями. Я открыл глаза и увидел, что интенсивность лазурного света, исходящего от ножа, усилилась многократно. И без подсказки ясно – пора. Сейчас или никогда, ибо аномальная энергия «Бритвы» иссякает с каждой секундой.
Я размахнулся – и нанес своим ножом длинный удар, словно вспарывал сверху донизу огромную картину, растянутую от свинцовых туч до серой травы под нашими ногами.
И картина поддалась.
Послышался треск, лазурные молнии побежали по разошедшимся в стороны краям разреза. Пространство, рассеченное «Бритвой», дрожало и грозило схлопнуться обратно. Но молнии, то и дело пробегающие по краям разреза, держали его, словно электрические пальцы.
Я не стал рассматривать, что же находится за краем междумирья. Я и без этого твердо знал, что там. Огромный город, переживший атомную войну, в центре которого возвышается Кремль – последний оплот человечества, символ возможного возрождения мира, сожженного ядерным апокалипсисом [1] .
1
Подробно о мире Кремля можно прочитать в романах литературного проекта Дмитрия Силлова «Кремль 2222».
И я шагнул вперед, с земли, отравленной радиацией, на такую же землю иной вселенной… А, может быть, это и был наш мир, только через двести лет после ядерной катастрофы. Впрочем, какая разница. У меня был Долг перед женщиной, которую я когда-то любил, и я намерен был оплатить его любой ценой.
В мире чернобыльской Зоны светило утреннее солнце, а вселенная Кремля встретила меня вечерней прохладой. Хорошо бы, чтоб это был тот самый вечер, из которого мы с Фыфом были вынуждены уйти. Но мы обещали вернуться – и вот мы возвращаемся!
Мы?
Я обернулся, почувствовав, что рядом со мной никого нет…
И закусил губу, увидев то, что меньше всего ожидал увидеть.
В разделяющий миры портал, сквозь который я прошел совершенно свободно, сейчас словно вставили кусок прозрачного бронестекла. И теперь об это невидимое стекло там, с другой стороны, бился Фыф. Стучал кулаками, разевая рот в беззвучном крике, и от каждого удара по преграде расходились черные круги.
Точнее, от удара правого кулака, на котором мерцало зловещей чернотой трофейное кольцо. Похоже, тому, кто носил на руке этот артефакт, не было пути через портал между мирами…
Фыф, кажется, понял это и принялся лихорадочно стаскивать кольцо, но то словно приросло к пальцу.
Последнее, что я увидел, был недоуменно-жалобный взгляд Фыфа, словно говорящий: «Как же так? Как ты там без меня? Справишься ли?»
Но портал захлопнулся, скрыв от меня старого друга и мир Зоны, с которым он там остался один на один. Как и я сейчас – с миром Кремля, опасным и враждебным ничуть не меньше чернобыльской Зоны.
– Я справлюсь, Фыф, – сказал я в пустоту. – Я справлюсь. Не сомневайся.
А потом я услышал выстрелы.
Молотили два автомата. Один как трещотка, второй намного глуше – скорее, не выстрелы, а пшиканье, будто сигару в бокале с вином затушили. Только не одну, а много сигар во многие бокалы окунули, частой очередью…
Хотя нет, не очередью. Одиночными. Но часто-часто, словно палец стрелка нажимал на спусковой крючок со скоростью швейной машинки… Но этого просто не может быть! Неужели…
Думал я на бегу, рванув с места не хуже олимпийского спринтера. Стреляли прямо за домом, обвалившимся с одной стороны то ли от времени, то ли от взрыва, прогремевшего пару столетий назад. И я бежал со всех ног, уже примерно представляя, что сейчас увижу.
Я обогнул здание, за многие десятилетия успевшее прорасти развесистыми кустами и кривыми деревьями, перепрыгнул через очередной мощный корень, проломивший асфальт – и увидел…
Себя.
Там, прямо посреди улицы, кривясь от нереальной боли, я заносил сверкающий нож для того, чтобы рассечь пространство. Рядом у моих ног скорчилось крохотное тельце, обнявшее свой маленький автомат.
Фыф!
С пока что целыми старыми глазными щупальцами, еще не отрезанными «мусорщиками». И, конечно, не прокачанный проклятым кольцом, снятым с пальца страшного порождения Монумента…