Закон Дракона
Шрифт:
Пожилой стражник, стоящий возле подъемного моста, окинул Лиса хмурым взглядом. Алебарда в его руке угрожающе качнулась вперед.
— Что это за оборванец с тобой, Лисса? — спросил он, недружелюбно нахмурив седые брови.
Лису это не понравилось. Конечно, после путешествия по горам, заросшим колючим кустарником, его одежда выглядела не лучшим образом, но это еще не повод с ходу хамить. Парень уже хотел было ответить достойно, но Лисса его опередила.
— Это мой друг, я с ним на прошлогодней общегородской
— А чего он такой ободранный? — не унимался стражник. — Вон кровь засохшая на рукавах.
— Это у него… — начала было Лисса, но стражник поднял ладонь в мятой латной перчатке.
— Погоди, девочка. Пусть он сам расскажет, а я послушаю.
— В горном лесу волки напали, еле отбился, — хмуро бросил Лис.
— Покажи нож, — приказал стражник.
Парень вытащил из-за пояса свое оружие и протянул.
— Дядька Георг, ну отпусти ты его, — захныкала Лисса. — Он голодный, уставший…
Но стражник ее не слушал. Вытащив нож из войлочного чехла, внимательно осмотрел клинок, потом понюхал ножны. Задумчиво шевеля усами, осторожно вложил клинок обратно.
— Странно, но ты, похоже, не врешь, — наконец произнес он, возвращая оружие парню. — Если бы мне кто сказал, что я когда-либо увижу простолюдина, сумевшего отбиться ножом от горных волков, я б такого рассказчика счел бессовестным лжецом. Но я знаю, как пахнет свернувшаяся кровь Хозяина ночи. Ты, парень, или великий воин, или редкостный везунчик. А как ты в горах-то оказался?
— Он мне все рассказал по пути, ночью с дороги сбился, — встряла Лисса. — Ну пропусти нас, дядька Георг, отец уж небось заждался.
— Ладно, кутруб с вами, проходите, — сплюнул стражник на потемневшие от времени доски подъемного моста. — И побыстрее, пока я не передумал…
Город ничем особенным Лиса не поразил. Такие же, как в Стоунхенде, узкие улочки между домами, сложенными из дикого камня. Такая же грязь под ногами, такие же люди — бедно одетые, недружелюбные, со злыми и одновременно усталыми глазами. Старые, согнутые годами тяжкого труда, и молодые, сутулящиеся под грузом каждодневных забот… В деревне, конечно, народ тоже был не подарок, но, похоже, жизнь на свежем воздухе все-таки гнет людей куда меньше, чем существование за каменными стенами и высокой городской стеной.
Улицы большого города напоминали хитро запутанный лабиринт без намека на выход, но Лисса уверенно вела своего спутника через хитросплетения узких улочек. Постепенно приземистые каменные дома сменились деревянными, высотой лишь на немного превосходящими рост человека. Грязь, в которой ноги утопали по щиколотку, стала намного более густой и вонючей. Тощая свинья, нежившаяся в обширной луже, повернула голову в сторону парня с девушкой и недовольно хрюкнула. Похоже,
— Нам сюда, — ткнула Лисса в один из наиболее убогих сараюшек, который язык не поворачивался назвать домом. По сравнению с этой конурой, сгоревший дом дядьки Стаффа был усадьбой зажиточного дворянина.
— Да уж… Тесновато у вас тут, в городе, — дипломатично сказал Лис.
— В тесноте, да не в обиде, — улыбнулась девчонка, показав ровные, красивые зубы. Пожалуй, если ее умыть, глядишь, и симпатичной окажется. Да только удастся ли отстирать до белизны эдакое чудо? Небось с малолетства по трубам лазает, сажа до костей въелась…
Хозяин дома сидел на табуретке возле приземистого стола и чинил старую, поношенную куртку. Огарок свечи, доживающий последние часы в глиняном подсвечнике, был неважным подспорьем в работе, и тощий трубочист подслеповато щурился, тыкая иголкой в наполовину пришитую заплатку.
— Папа, зачем? Я бы сама пришила! — с порога воскликнула Лисса.
— Да уж, дождешься тебя, — недовольно проворчал хозяин дома. — А это что за чучело с тобой?
Лис набычился, развернулся было, собираясь уйти, но девушка придержала его за рукав, шепнув:
— Подожди. Он хороший, просто грубый немного.
После чего повернулась к отцу, все еще держа парня за рукав, словно боялась, что тот вырвется и убежит.
— Папа, его зовут Лис. Он хочет стать настоящим трубочистом. Ты же всегда мечтал о сыне, чтоб было кому передать свое искусство.
— Искусство я тебе передал, и сынки названые мне без надобности, — буркнул отец девушки. — А вот лишний работник не помешает, заказов сейчас много. Ишь ты, с ножом за поясом, куда деваться… Раньше трубы-камины-дымоходы чистить приходилось?
Лис покачал головой.
— Понятно, — вздохнул трубочист. — Ладно, Лисса тебя ремеслу научит, расскажет, что к чему. Пока походишь в подмастерьях. Работать будешь за еду, и одежку тебе завтра выдам поприличнее, чем твои обноски. Как научишься всему — долю выделю. Небольшую, но на черный день отложить что-то сможешь. Согласен?
Лис пожал плечами:
— Согласен.
— Вот и ладно, — кивнул трубочист. — Звать тебя как?
— Лис.
— Занятно.
Впервые за все время на лице угрюмого папаши Лиссы появилось некое подобие улыбки.
— Лис и Лисса… Хотя нет, пока что Лисса, и ты при ней. Запомнил?
— Ага, — сказал Лис.
Признаться, ворчливый и не слишком вежливый трубочист начал ему надоедать. Но когда тебя нанимают на работу, лучше до поры до времени гонор не показывать, а делать вид, что со всем согласен и очень доволен происходящим.
— Ну и ладно, — сказал работодатель, вновь принимаясь за шитье. — Только ты это, ножик свой здесь оставь. Нечего по дому с эдаким тесаком расхаживать, здесь тебя никто не обидит.