Закон калибра 9 мм
Шрифт:
Новый день и хлопоты в нём новые. Зато день прошёдший выдался и приятным, и насыщенным на события. Карину удалось утешить по полной программе, что завершилась не абы где, а у меня в комнате. Именно у меня, поскольку сама девушка приглашать мою персону домой… не рискнула. Оно и неудивительно, учитывая, что жила покамест не отдельно, а с родителями. Ну а к Алле — единственной подруге с отдельной жилплощадью — напрашиваться по такому поводу банально постеснялась. Я, собственно, возражать и не пытался. Насчёт всего, вот совсем-совсем всего. Никаких разочарований, исключительно приятно проведённое
Слава богам, невинной и неопытной девочкой Карина не оказалась. Ну то есть опыта явно было немного, зато энтузиазма и страстности натуры хватало, что с избытком компенсировало всё остальное. Вымотала она меня… Впрочем, в обратную сторону это также можно было сказать. А поскольку жила девушка не так чтобы близко, а лень поутру ну никак не позволяла топать на своих двоих — пришлось заказывать такси. Хвала всем высшим силам, что и телефон был известен, и утром этим было мало желающих воспользоваться подобным сервисом, едва-едва работающим. Удалось посадить в авто, предварительно, разумеется, напоив чаем, поданным в постель, ну и поцеловав на прощанье. Судя по всему, я не ошибся, и Карина действительно была всем-всем довольна. Равно как и не собиралась прекращать наше с ней знакомство. Приятно, радует и вообще.
А потом… Братец Миша в ответ на попытки читать нотации получил несколько ехидных комментариев в свой адрес — цензурных по форме, но предельно ядовитых по содержанию, после чего, возмущённо фыркая, удалился сперва к себе в комнату, а потом и на работу. Его благоверная, Оксана… ну, сия мадам, уже малость привыкшая за последние дни к моей несколько изменившейся в плане поведения персоне, пару раз с трудом сдерживала себя от естественного душевного порыва улыбнуться. Очень уж в дурацкое положение ставил себя мой брат. Нелепо так, совсем не подобающе своему как бы интеллигентному позиционированию. Я же, язва такая, этим коварно пользовался.
Забавно всё это. Отношения с женой брата и мелкой племяшкой с каждым днём всё лучше и лучше, а вот с самим Михаилом реально на уровне даже не заморозки, а «кипит его разум возмущённый». И чем дальше, тем это кипение будет более эмоционально насыщенным и громко булькающим. Воистину разные мы люди, причём большей частью с противоположным восприятием мира. Следовательно, надо будет всерьёз задуматься относительно того, чтобы, как позволят возможности, перебираться отсюда в иное место. В смысле, в отдельную квартиру: непременно хорошую, благоустроенную и вообще с уровнем комфорта, соответствующим внутренним пристрастиям. Каким именно? Уверен, что не ошибусь, стоит только увидеть и малость рассмотреть возможные варианты.
Так как вчерашний день, в смысле, вторая его половина, был посвящён большей частью устроению личной жизни, то колыхать Тротила по поводу наведения мостов с «чёрными копателями» предстояло сегодня. Хотя как наводить… Уж на звонок Вадиму меня вчера хватило, равно как и на то, чтоб договориться в общих чертах. А посему — знакомство моей персоны с одной из значимых в их среде фигур должно было произойти как раз сегодня. Вот и посмотрим, что, к чему да как. Пускай пока разговор пойдёт лишь относительно одного вопроса, касающегося дел оружейных.
Удобно, когда живёшь в относительной близости от нужного тебе человека. Сейчас я про Тротила, с которым. Предварительно созвонившись, мы и пересеклись на углу одной из улиц, как раз в нескольких минутах ходьбы что от моего, что от его дома. Встретившись же, поприветствовав друг друга и обменявшись парочкой малозначащих фраз, двинулись уже в направлении иного места встречи, с тем самым «копателем» Борисом по прозвищу Клин. Почему такое, а не любое другое? Не от фамилии, как многие могли бы подумать, а от привычки человека часто употреблять в разговоре пословицу «Клин клином вышибают». Употреблял вроде как к месту и не очень, потому неудивительно, что отсюда и намертво приклеившееся прозвище выросло.
Ждать нас этот человек должен был в одном примечательном месте рядом с городской набережной, в небольшом скверике, где был ещё с досоветских времён установлен памятник генералу Барклаю де Толли, неведомым чудом уцелевший во время беспощадной борьбы с «наследием царского режима», а проще говоря с исторической памятью величия России. Тогда сносили чуть ли не все, ставя на место увековеченных в камне и металле разного рода… существ, «прославивших» себя такими «великими» поступками как победы в классовой борьбе, участие в массовых и просто знаковых расстрелах, успехи на ниве раскулачивания, лишения миллионов людей гражданских прав и прочих «подвигов». Странно, что Падлика…. Павлика Морозова, эту эталонную икону советской парадигмы предательства и доносительства на семью и вообще родных увековечить в массовом порядке не догадались. Впрочем… теперь это явно подошло к концу, да и сами памятники, я был уверен, если не исчезнут, то числом малость поубавятся. Те, прежние, которые снесли торжествующие маргиналы и их идейные вдохновители «разрушенья мира до основанья», были куда как более уместны, особенно в плане заслуг увековеченных.
Я не знал Бориса Клина в лицо, но примерное описание Тротил поведал. Ну так, порядку ради, чтоб заранее быть готовым, а не с долей удивления таращиться на незнакомого человека. Что тут сказать, Клин был вполне себе пунктуален, развалившись на одной из находящихся в скверике лавок и лениво бросая кусочки явно купленной в расположенном неподалеку магазине булки в сторону изрядного скопления голубей. Много их тут, откормленные, ленивые. Ай, не суть.
— Борь, наше вам с кисточкой, — поздоровался Вадим со своим знакомым. — Опять летающих крыс подкармливаешь? Смотри, чем больше хлебушка им скормишь, тем больше дерьма на голову потом прольётся.
— Не мне ж, а другим, — отозвался Клин. — И тебе не хворать.
— Уж не жалуюсь на здоровье. Знакомься, это Всеволод, мой друг, сам ему верю и тебе рекомендую.
— Тогда и тебе здравствовать, — протянул руку «копатель», которую я и пожал. Крепкая хватка, однако. — Говорить будем тут или в другом месте?
— Можно и тут, мне особой разницы нет. Солнышко светит, люди если и есть, то мимо по делам своим идут. Птичкам на разговоры вообще по барабану по причине отсутствия мозгов.
— Сразу к делу?
— Ad cogitandum et agendum homo natus est. В том плане. что по хорошему то мы все появились в мире для мысли и действия. Жаль, что некоторые забывают про первое и связь этого самого первого со вторым.
Усмешка. Явно оценили сказанное, хотя латынь не опознана. Мертвый же язык, его сейчас, помимо медиков, некоторых филологов с лингвистами и немногих энтузиастов даже в началах своих не знает. Оно, конечно, правильно, только больно уж много кратких и чеканных истин родом именно оттуда.