Закон Кейна, или Акт искупления (часть 2)
Шрифт:
– Знаешь, если захочу, я могу вызвать их, чтобы просмотреть сообща. Но это не особенно важно. Ты говорил, что станешь мне другом.
ТАК И ЕСТЬ.
– Круто. Помнишь, что я сказал тебе? Я сказал, что я тебе не друг. Ты убил мою жену, мудак. Ты истязал мою дочь.
И ТЕМИ ПРЕСТУПЛЕНИЯМИ МЫ СПАСЛИ МИР.
– Видишь, ты всё помнишь. Я сказал так: "Ты можешь спасти всю вселенную, пропади она пропадом, но я про тебя не забуду. Мне плевать, что ты теперь Бог. Когда нибудь как нибудь, но я тебя поимею". Помнишь?
РАЗУМЕЕТСЯ.
–
ТЫ БЕЗУМЕН.
– И свихнут тоже. Я отменил твою развоплощенную задницу. Добро пожаловать в треклятую послежизнь.
– ЧТО?!
– Самое забавное, что я сделал это не намеренно. Но едва сообразил, что сделал, заплясал от радости. Это же в моем стиле.
ВСЁ, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ, МЫ СМОЖЕМ ОТМЕНИТЬ ОДНИМ ДВИЖЕНИЕМ ВОЛИ. МЫ СМОЖЕМ ВЕРНУТЬ К СУЩЕСТВОВАНИЮ ТО, ЧТО ТЫ ОТМЕНИЛ.
– Да, может быть. Если бы ты ни был как бы связан здесь. Едва я вытащу Меч - едва Дункан решит, что я могу вытащить Меч - ты развеешься по ветру, будто воробьиный пердеж.
НО ТЫ НЕ ТЯНЕШЬ РУКУ. ИЗДЕВАТЕЛЬСТВА - НЕ ТВОЙ СТИЛЬ.
Кейн кивает.
– Это вовсе не так весело, как я ожидал.
ПОЧЕМУ ТЫ ОТКЛАДЫВАЕШЬ НЕИЗБЕЖНОЕ?
– Потому что мне жаль.
Лик в небе замирает.
– Ма'элКот, чтоб тебя, спустись и снова стань человеком. Хотя бы на время. Хочу извиниться лицом к лицу. Прошу. Из уважения к дружбе, которая могла бы родиться.
– Тогда я с вами, Кейн.
И так и есть.
Облаченный в величие, словно в солнце, Бог не может быть зрим очами человека. Даже закрыв глаза рукой, Дункан видит фигуру Бога, и глаза его горят, и воздух покидает легкие.
– Кончай это на хрен.
Следуют какие-то реплики, но Дункан плохо слышит - слова о Мече и лошадиной ведьме и самом Дункане - и, наконец, яростное величие проходит сквозь него и за него, и Дункан снова может дышать. Он отводит руку от лица, опасливо щурится - и видит сидящую на траве фигуру, которую давно знает: Тан'элКот, одетый по обычаю Земли в сорочку и галстук ремесленника, гладко выбритый, роскошные локоны сведены назад консервативным хвостом. Кейн стоит рядом, двое мужчин серьезно смотрят на что-то в отдалении, и, хотя они не рядом и говорят тихо, Дункан понимает каждое слово.
– Хотел бы я, чтобы говно текло не так густо, - говорит Кейн.
– Хотел бы я сам стать другим.
Ма"элКот, похоже, не вслушивается.
– Что изменилось?
– Хм. Во мне? Между мной и тобой?
Ма"элКот равнодушно пожимает плечами и отворачивается.
Кейн со вздохом опускается в траву.
– Я тут поразмыслил, только и всего. Ты сказал тогда, в Соборе, что мы оба сделали всё, чтобы защитить то, что любим сильнее всего.
– И тогда ты не был впечатлен моими чувствами.
– Я был зол.
– А теперь нет?
– Ты знаешь, что и сейчас. Но я... я не знаю. Многие из твоих мерзостей были ответом на мои мерзости. Но не в том дело... Нелегко говорить...
– Никогда не замечал, что ты косноязычен.
– Ага, угу, вполне честно. Слушай, в Склепе Сплетения Тернового Ущелья есть одна История Кейна, в которой я действительно оказываюсь сыном кузнеца из Патквы - и мое фальшивое прошлое стало реальным. Почему-то она отменилась, став лишь фантазией. Не знаю, как и почему, и это не важно. Но я задумался: как шла бы моя жизнь, не будь я, знаешь, актером? Будь я именно тем, кого изображал из себя.
– Полагаешь, жизнь твоя стала бы совершенно иной?
– Не знаю. Но чертовски уверен: твоя жизнь стала бы иной.
Ма'элКот задумчив.
– Серьезно. Тебя не выкрали бы на Землю. История двух миров шла бы иначе. Более того... будь я не актером, а настоящим Домиником - сыном кузнеца, настоящим Кейном, когда ты отыскал меня... Я мог бы стать твоим верным костоломом вместо Берна. Вообрази, сколько всего было бы спасено. Будь я надежнее - и не броди так далеко - Ханнто мог бы решить, что не стоит нанимать для поисков короны Дал"каннита именно Берна.
– И ты считаешь, что эта гипотетическая жизнь была бы величественнее той, что ты прожил?
– Величественнее? Вряд ли. Счастливее? Без таких катаклизмов? Отличные ставки.
Ма'элКот награждает его серьезным кивком.
– Согласен.
– И...
– Теперь Кейн отворачивается.
– Случилось нечто, заставившее меня понять тебя. По-настоящему понять. Понять, почему ты превратил себя в... того, кем являешься.
– Являлся.
– Ага. Я врубился. Понял тебя.
– Не понимаю, зачем ты решил все это рассказывать.
– Дай покажу. Всем вам покажу.
– Кейн встает и возвращается к остальным.
– Вы увидите то, из-за чего всё. Не почему началось или когда - но почему я начал. Сражения и убийства, обманы, вся карьера - пекло, вся жизнь, все дерьмо... ничего не имело бы смысла без этого.
Я привык говорить, что "почему" - полная фигня. Ну, знаете, век живи - век учись. А здесь...
Здесь - почему.
Лошадиная ведьма 4:
Лошадиное время
"Иногда поедание яблока затягивается на целый день".
Он очнулся, видя сумрак между деревьев и камней. Недалеко, но и не близко шумела вода, падая с утеса. Земля поднималась и перед ним, и сзади, и с боков. Высоко вверху индиговое небо блестело звездами в рамке сожженных солнцем скал.
Ага, ущелье.
Он помнил, что забрел в ущелье. Но не был уверен, что именно в это. То вилось и изгибалось, пока он совсем не запутался, где тут север, юг, восток и запад. Но это его не особенно заботило. Указания компаса на деле почти иллюзия, нужная лишь тому, кто не знает дороги. Здесь же всё ясно: назад или вперед, вверх или вниз.