Закон королевского бутерброда
Шрифт:
Ювелир-то этот поганый меня на мушке всё время держал, говорил, что теперь уж точно выстрелит, не испугается. Немому он всё кричал, на нервах весь такой был, что, мол, девке кранты, что в море её течением вынесет, никто её там и не найдёт….
Потом они стали угрожать мне уже по-серьёзному.
Фил орал: «Не дёргайся! Если что, получишь пулю в голову! Твои отпечатки сделаем на револьвере, а тебя в воду скинем!» Грамотно так говорил, что они с Немым свидетелями будут, как я со шлюхой, ну, с Катькой, то есть…., поссорился ещё в баре. Что ему поверят, если он скажет в суде, что довез меня до яхты и слышал, как только отошёл от борта «Зенита», что Катька закричала, упала в воду и что я, с криком «Что я наделал!», выстрелил в себя….
– Кормили в башне?
– Немой привозил воду, бананы, хлеба немного…
– Вот так.
Валерка молча ещё раз подставил пластиковый стаканчик Марисоль, немного воды из него отпил, всё остальное опрокинул себе на голову.
– Вот так. Катюху-то нашли?
– Да, около «Зенита». Мёртвую.
– Да я в курсе. Сам додумался уж за эти дни, было время…. Если бы она жива тогда осталась, то эти скоты по свободе сейчас бы не разгуливали…
– Ладно, чего уж… Глупая она была. И добрая.
Неровно дыша и опираясь рукой о землю, Валерка встал, выпрямился, медленно посмотрел по сторонам. Вздохнул полной грудью.
– Хорошо.
Внимательно наблюдая за ним, Марисоль, Джако, король Роб и Глеб молчали.
Валерка подмигнул им всем вместе.
– Так вот, дорогие мои, не успел я тогда на «Зените» очухаться от всего этого, как Немой без всяких разговоров заехал мне ногой в живот. Потом Фил чем-то крепким, наверно пистолетом, по башке мне добавил…. Я не вырубился совсем-то тогда, просто мягкий стал, как плюшевый мишка, ничего делать не хотелось.
Эти жулики ласты мне за спину скрутили, Немой наручники ещё вдобавок пристегнул. Помню, как грузили меня в лодку, потом в мою машину, везли…
Как я уже потом дотумкал, Фил ждал, пока груз по-тихому доставят куда-то в гавань, а уже потом у них будет возможность переправить его на «Зенит». Он, паскуда, рассчитывал, что под стволом-то я, как миленький, поплыву хоть к пингвинам, а не то, что в Пуэрто-Рико.
На «Зените» меня держать им было опасно, я бы стал топотать или что-нибудь другое громкое выдумал. А вдруг бы кто из знакомых ко мне или к Катьке в гости приехал? Прятать меня на своей «Тикондероге» Фил тоже не захотел, он же не дурак, чтобы такие дела на себя сознательно вешать. Вот они и запихали меня, как грека какого-то древнего, в эту силосную башню! Хорошо хоть, что в теньке привязали.… А то бы сварился на раз.
От страшного, истошного крика внизу, у подножия холма все путешественники одинаково вздрогнули. Все, кроме Джако. Он прекратил щипать свою кучерявую бородку, приложил обе руки к сердцу и по-доброму улыбнулся.
– Мой ослик кричит. Я его тоже привязал. Сейчас пойду к нему.
Король Роб с силой плюнул на очередной коричневый окурок, Марисоль воспользовалась моментом и незаметно вытерла покрасневшие глаза.
Капитан Глеб подождал, пока Джако отойдёт от машины, и повернулся к Валерке.
– Признайся, это ты своим рычаньем всех негров на острове распугал?
Хлопая себя по коленям, Валерка хрипло расхохотался.
– Ага, поорал я тут немного! А что, слышно было?! Правда?
– …В первые-то дни кричать было бесполезно, сильный прибой три дня подряд под самым боком грохотал, просто трата сил получалась бы, а не сигнализация. А вот на днях я уж оторвался по полной! Фил сам сюда примчался, наверно ему Немой про мою истерику настучал. Опять пистолетом пугал, а мне уже пофиг всё было, я орал тут днём и ночью, как только глотка позволяла.
– Чего же они тебя не заклеили? Или кляп не воткнули?
– А чего, сам не видишь, что ли! Нос у меня разбит! Дышать через него не могу, вот чего! Я сам себе сопатку раскровенил, когда хряснулся с «Зенита» в лодку. Потом машину ещё свою в крови испачкал…
– Плохо только, что когда ветер стих, москиты жрать меня стали. Особенно по ночам. Жуть! Как только ветерок подует с океана, так я отдыхаю, дремлю, а как затишок – всё, как будто за клюквой на болото пришёл, от мошки просто отбоя нет! Под штаны и рубашку особенно не лезли, а вот в лицо целыми эскадрильями пикировали. Я некрасивый тут совсем стал, правда, маленькая?!
Валерка не то приобнял, не то ласково засунул подмышку свою юную спасительницу. Марисоль укоризненно протянула.
– Неправда-а…
Резко и громко зазвонил королевский телефон. От неожиданности Роб неуклюже завалился на сиденье, пытаясь нашарить в машине трубку мобильника.
– Да, слушаю. Понял.
Но поднялся на ноги и выпрямился король уже чётко. Его рапорт был краток.
– «Тикондерога нуово» выходит в море!
И опять под колёса летела знакомая дорога, и опять Марисоль, но на этот раз уже гораздо бережнее, вела машину.
Влюблённые были единодушны – нужно мчаться в полицию, ещё раз всё подробно объяснять там про Фила. Самое главное – заставить власти задержать «Тикондерогу», не дать сволочам уйти.
– Раз Фил сматывается на яхте, значит груз у него с собой. Если бы он был пустой, то заказал бы за пару сотен чартерный вертолёт до Сан-Мартина. Оттуда ушёл бы незаметно на любой яхте или на катере.
– А если опять не поверят?
Это Глеб, обернувшись назад, к Валерке и королю, прочно держался за ручку над автомобильной дверью.
– Мы им всё же расскажем! Ведь мы же всё это вместе в башне видели! Ещё есть надпись, фотографии…!
Марисоль чуть не плакала от обиды.
– Ну и что? Они будут говорить, что мы все заодно, что таким сомнительным способом выгораживаем нашего общего друга. Складную историю с похищением мы просто выдумали, а надпись на крыле «Зенита» могла быть сделана кем-то и раньше, а не обязательно в день гибели Кати.
– Не, Глеб! С этим-то как раз всё в порядке. Мы с Катюхой до этих событий наших пацанов с «Чёрной жемчужины» возили на Голубиный пляж. Ветер был в тот день дай боже, шли на корпусах, с таким страшенным креном, хоть и поддатые все! Там бы краску с бортов волной посдирало, а не только чью-то кровушку… Мужики подтвердят.