Закон меча. Трилогия
Шрифт:
– Да ну… – недоверчиво протянул Свен.
– Точно тебе говорю!
Деревья поредели и открыли каменистую пустошь, подтверждая слова аколита, – из щелей в скале там и сям били струи кипятка, крутился пар, булькала вода в лужах. Варяги, изготовившиеся со Змеем Горынычем биться, были слегка разочарованы.
– Нету и не надо, – измолвил князь. – Сплошная морока с этими драконами… Вы мне лучше скажите, где тут монастырь? Я лично даже развалин не замечаю! Али сарацины его с собой унесли?
Олег почувствовал глухое раздражение – опять его надули! Да сколько ж это можно…
– Возвращаемся, – сухо сказал он. – Прочешите лес в той стороне, гляньте с высоты, и назад.
Битый час варяги обшаривали скалы и рощи, но никаких следов богоугодного заведения так и не обнаружили.
Возвращались не спеша. Олег всю дорогу ломал голову над тайнами, которые ему уже порядком обрыдли, но так и не пришёл ни к каким выводам. Правду ли говорил тот мужичок, что грамотку ему передал? Не подослан ли он? Хм. Вряд ли от Акилы много утаишь… А если Радин и вовсе ни при чём, просто кто-то неизвестный прикрывается именем друнгария? Ведь приказать Олегу более некому – доместику схол он не подчинён, да и Радина волен ослушаться. Но не ослушался же, исполнил приказ-просьбу в точности… Кто же это воду мутит постоянно? И зачем? Чтобы пришибить Олега? Опять-таки, чего для? Вернее, почему? Нет, главное – кто? Кому так не люб магистр и аколит? Тому самому главарю, нераскрытому и непойманному? Или тут скрыта совсем иная причина? Тьфу ты! Кажется, физиопроцедуры отменяются…
Выйдя на берег, Сухов остановился неподалёку от креста. Ему стало понятней, почему его услали на Искью, – у выхода из бухты покачивались на якорях обе пропавшие хеландии. А потом дико засвистели niglaros.
Глава 12, из которой доносится гогот победителей и стоны побеждённых
О лег ощутил прилив жестокой ярости – как же они его достали!
Темнело быстро, и даже багровые отсветы заката не красили воды бухты – крутые склоны прятали заходящее солнце. Хеландии виднелись зловещими чёрными тенями, как вдруг заревел пирекбол на «Грифоне», и огненная струя облила каменный крест.
– Отходим! – крикнул Сухов, одним скачком выходя из круга света, отбрасываемого горящим перекрестием.
Навклир «Св. Георгия Победоносца», плохо видимый в свете факела, поднёс ко рту медный рупор и проорал:
– Сдавайтесь! Сложите оружие, снимите одежды и выходите по одному к кресту!
Князь Инегельд, набрав побольше воздуху в могучие лёгкие, проорал навклиру такие пожелания, что будь рядом монахини – попадали бы, бедные, в обморок.
Биение жидкого огня ослабло, он пролился на воду, но не потух – закачался на мелкой волне оранжевыми языками пламени.
– Берегут, гады, огонь-то, – процедил Тудор.
– До «Пардуса» им не достать, – рассудил Инегельд, – далеко больно…
Тудор хмыкнул.
– Бать, а что мешает им подплыть?
– Цыц! Что мешает… Камни подводные мешают!
– Так их же тут нет!
– Балда! Им-то откуда знать?
Варяги отошли к лодье. Их товарищи, остававшиеся на борту, тоже спустились на берег. Отсюда хеландии вообще видно не было – терялись корабли ромейские на фоне прибрежных скал.
– Значит, так, – веско сказал Олег. – Мы перед императором чисты, ибо выполняем его приказ в точности. На хеландии засели то ли предатели, то ли дураки, обманутые предателями. Следовательно, они враги – и нам, и базилевсу. А если враг не сдается, его… что?
– Уничтожают! – храбро заявил Пончик.
– Правильно! Времени у нас мало – станет светло, и хеландии приплывут сюда, чтобы сжечь лодью. Вода тут чистейшая, дно за двадцать локтей видно…
– «Пардуса» я не брошу! – нахмурился Турберн.
– Значит, сгоришь с ним вместе! – вывел Акила.
– Я так не согласен, – замотал головой Малютка Свен. – Лучше в лес уйти и оттуда напасть!
– Можно подумать, – улыбнулся Ивор, – они тебя близко подпустят. Спалят лодью – и уйдут.
– А зачем? – удивился Пончик. – Смысл в этом какой? Ну спалят. И что? Мы-то спасёмся! Ну поживём тут денёк-другой, а потом за нами вернутся – «Финист», «Вий», «Семаргл», да все! Да мы же этого навклира хренового поймаем и распнём!
Варяги расхохотались над словами развоевавшегося врача.
– Кстати, да. Ты прав, Понч, – задумался Олег. – Чего-то мы недопонимаем… Вот что. Ивор и ты, Свен, дуйте обратно наверх и подберитесь к берегу. Осторожно только – там обрыв. Гляньте, далеко ли до хеландий.
– Задумал што? – сощурился Клык.
– Ежели сверху копьё метнуть потяжелее да пробить сифон, а потом факел туда метнуть…
– …Рванёт так, – возбуждённо закончил Пончик, – что вся Искья вздрогнет!
Инегельд крякнул от удовольствия.
– Это мне нравится! – ухмыльнулся Свен.
– Вы ещё здесь? – сдвинул брови Олег.
– Мы уже там!
Ивор с «малышом» растворились в зарослях, как лесные духи.
– Ежели ночь темна будет, – проговорил князь, соображая, – можно попробовать тихохонько выйти в море промеж хеландий…
– И не надейся, Клык. Вон, луна восходит. Скоро тут всё засеребрится.
На хеландиях между тем разгорелись факелы, высвечивая мачты, фигуры воинов-эпибатов, крестовины фальшборта, похожего на балконные перила.
– Да тут и без луны светло, – проворчал Турберн. Олег пристально следил за шаткими тенями на борту хеландии.
– Помнишь, Турберн, – спросил он, – как мы пытались крепость Баку из-под воды взять?
– Ну? – насторожился Железнобокий.
– Ничего у нас тогда не вышло, поскольку нас там ждали.
– Ну?
– Что – ну? На хеландии-то нас никто не ждёт!
– А-а… – стало доходить до Железнобокого.
Тут из леса донёсся шум, треск, и на берег выскочили Ивор и Свен – следопыты известные, способные пройти неслышными тенями. Видать, спешили.