Закон О.М.а

Почему-то среди активных пользователей Интернета мало людей доброжелательных. Активные – это те, кто комменты пишут. Создается ощущение трамвайного скандала с обязательными провокатором, антагонистом, выражениями «а ты кто такой» и «сам дурак» и, конечно же, забытым поводом для благородной полемики.

В марте 2012 года Интернет взорвался после сообщения об ужасном преступлении, совершенном в Николаеве. Три пьяных (называли их по-разному: звери, изверги и в таком же духе) человека, скажем мы, так как только люди постоянно практикуют взаимное насилие и умерщвление (среди зверей – это дикость), изнасиловали, попытались

убить, а потом сжечь некую девицу. Та часть журналистов и «общественников», которую Салтыков-Щедрин (был такой писатель) метко назвал «крапивным семенем», попыталась извлечь из этого медийные дивиденды. Скандальные интернет-дискуссии и откровенно мерзкие телешоу кому прибавили, а кому принесли сомнительную известность. Давно не секрет, что замочная скважина и кайф – торговые бренды, и самый доходный бизнес – на эксплуатации человеческих пороков.

Какая мотивация была у спонсоров настоящего проекта – гадать не будем, только в середине лета пошел слух, что, мол, идет работа над книжкой об этом преступлении. Авторов сразу стали щедро поливать грязью – таковы последствия виртуальной анонимности – и обвинять в спекуляции на горе пострадавших. Все-таки «советский человек» был смелее и честнее. Он, публично посветив личностью, мог заявить: «Я Пастернака не читал, но он гад».

И вот наконец мы держим в руках эту книжку. Любители трамвайных скандалов ожидали документальное чернушное нечто с обилием физиологических подробностей и разоблачений. Ожидания не оправдались. Авторы обозначили жанр как «кино на бумаге», что уже вызывает интерес. География событий – Англия, Германия, Греция, Москва, Киев, Николаев. Время событий – вторая мировая война и современность. Персонажи – банкиры, бывшие корабелы, ветераны афганской войны, бандиты, чиновники, девицы, грезящие об аленьком цветочке, пьяницы, воры, гулящие тетки, дети и белый медведь. Словом, настоящий сериал. «Раскадровка» словесного материала делает повествование динамичным и нескучным.

Однако из-за внешней развлекательности нет-нет да и выглянут неравнодушные лица авторов. Перед читателем раскручивается печальное «кино», где сам город и его обитатели вызывают сочувствие. Руины судостроительного завода, здоровые мужики, трезвые и полупьяные, в поисках работы, чиновники-компрадоры, опустившиеся бабы, торгующие собой девушки, уличная грязь и общая озлобленность — с одной стороны. И откормленные владельцы-держатели, манипуляторы бывшим государственным и общественным достоянием и общественным мнением, их сытая охрана — с другой. Одни убивают других. Целенаправленно и методично. Охота идет по всем правилам. Есть стрелки, есть загонщики. Выцеливают и бьют без промаха ребята из Дюссельдорфов, Лондонов, Афин, Филадельфий, Москвы… А отечественные народные избранники, «госслужащие» и деловые люди выступают в качестве загонщиков. Хотя полагают себя стрелками.

Так создается атмосфера умирающего города, убиваемой страны. Противостоять этой тотальной смерти пытаются различные персонажи: ветеран вермахта, переживший несколько ранений во время второй мировой войны и русский плен, малолетний сын одного из убийц молодой девушки, дочь банкира, имеющего отношение к уничтожению столицы судостроения, неравнодушная община города.

Разговоры о литературных достоинствах и недостатках этого «кина» оставим трамвайным интернет-скандалистам. Авторов же нужно поблагодарить за зеркало, в котором может увидеть своё отражение развращённое общество. А пенять или не пенять на это зеркало — уже зависит от самооценки читателя.

С. Галушкин

Все действующие лица романа являются плодом фантазии авторов.

Всякое сходство с реальными людьми и событиями случайно.

– Месье Варацидис, простите, прибыли гости, которых вы ждёте.

– Что?
– Приехал мистер Вислоу и с ним ещё двое.
– Ах да, Говард. Я немного вздремнул. Как они долетели?
–

Им очень повезло. Ураган вот-вот накроет остров.

– Отведи гостей на северную террасу. Я приведу себя в порядок. Зима в этом году невыносима.

– Абсолютно согласен с вами, месье.

– Господа, я рад вас видеть, - Нестор Варацидис вошёл в тёплой ветровке и мягких флизелиновых сапогах. Он поочерёдно обнял гостей. – Мой дом и весь остров в вашем распоряжении. Если что-нибудь понадобится, сообщите Говарду.

Лакей коротко кивнул седеющей головой.

– Документы на столе. Соберите в кучу свои мозги, взвесьте все «за» и «против». Я жду от вас совета по интересующему меня вопросу.

Варацидис ещё раз внимательно осмотрел прибывших и вышел из зала. Говард бесшумно последовал за хозяином.

Остров Анафи – самый малообитаемый в Южных Кикладах. Одна деревня на 100 жителей и совсем мало туристов. Одинокое место в Эгейском море. Виноградники по склонам, три десятка домов на скалах, старая церковь и узкий песок пляжа. Ничего особенного для праздных отдыхающих. Из развлечений – только рыбалка и входящий в моду дайвинг.

В западной части Анафи расположены владения Нестора Варацидиса. Большой дом на четырех террасах, теннисный корт, бассейн и яхтенный причал. Старые стены из вулканического камня покрыты плющом, а плотная аллея кипарисов не дает зимнему муссону тревожить обитателей поместья.

Нынешние гости приехали сюда из разных концов света по требованию хозяина. Двое пожилых мужчин и молодой человек. Пожилые сидят и молчат, молодой нервно расхаживает по кабинету, рассматривая портреты предков в темном масле.

Семейство Варацидисов – род древний и уважаемый. Нескромные потомки тянут свою родословную от олимпийских богов. Пусть тянут, сегодня это никому не запрещается. –Молодой человек усмехнулся своим мыслям. – Все греческие нувориши рождены от Зевса и все вскормлены божественным нектаром.

Иконы родоначальников клана тянутся линией под самым потолком библиотеки. Блестящие кирасы пиратов и работорговцев сменяются мирными тюрбанами купцов и фесками ростовщиков, затем идут мундиры акцизных чиновников и европейские костюмы адвокатов. В самом низу галереи – участники греческого Сопротивления: морские офицеры и летчики последней войны. Нестора Варацидиса здесь нет. Он жив и не торопится в мир иной.

Интересно, в какой костюм его оденет художник после смерти. В классический фрак? Или в клубный смокинг с пестрой лентой Почетного Легиона? А может, в жокейский костюм? Во что можно нарядить главу судоходных компаний «Pacific ocean foreman», «Valentines Shipping Corporation», старшего акционера судостроительного холдинга «Aker Kvaerner» и президента финансовой империи «Margin Fargo»? – Да хоть во что! Всё равно будет красиво.

– Оскар, не мельтеши, - прервал внутренний монолог молодого человека сухощавый старик. – Веди себя как все.

– Я не могу, как все, месье Вислоу. Моторное мышление, знаете ли, мне обязательно надо…

– Это вас в Кембридже так учили думать?

– Перестаньте, господа, - лысый толстяк закончил раскладывать документы на три равные горки. – Давайте начинать. Надеюсь, все хотят улететь отсюда как можно скорее.

Каждый взял свою пачку листов. Молодой человек отошёл к окну, сел на широкий подоконник и начал медленно перекладывать страницы. За окном аллея кипарисов гнулась под напором крепчающего муссона. Море обретало зимнюю черноту, и штормовые волны касались плотных туч на близком горизонте. С глухим стуком несколько раз шагнула минутная стрелка напольных часов.