Закон пустыни
Шрифт:
Сдержав гнев, молодой человек поднялся.
– За всеми, кто пришел сюда, водятся грешки. А что ты скажешь о себе?
– Это никого не касается.
– Выкладывай.
– Оставь меня в покое.
– Не люблю скрытных.
– Я уклонился от работы.
– Где?
– В моей деревне возле Фив. Меня хотели увезти в Мемфис на рытье канала, а я предпочел бежать и попытать счастья здесь.
– Ты мне не нравишься. Думаю, ты врешь.
– Я хочу разбогатеть. И никто мне не может помешать, даже ты.
– Не зли меня, раздавлю. Давай-ка померяемся силой.
Эфраим выбрал третейского судью, который
Бородач налетел на Сути как ураган, обхватил его поперек тела, поднял и, повертев в воздухе, отбросил на несколько метров.
Расцарапанный, с ушибленным плечом, молодой человек поднялся. Уперев руки в бока, Эфраим презрительно наблюдал за ним. Рабочие смеялись.
– Нападай, если не боишься.
Эфраим держался самоуверенно, однако на этот раз его протянутые к сопернику длинные руки работали вхолостую. Удачно увернувшись, его соперник приободрился. Он понял, что, полагаясь лишь на свою силу, Эфраим не знал других приемов. Хотя Сути не верил в существование богов, он все же поблагодарил их за свои детские годы, которые научили его драться. Раз за разом он уклонялся от беспорядочных наскоков соперника, который злился все сильнее, растрачивая силу и теряя способность соображать. Молодой человек не имел права на ошибку: если он попадется в железные объятия Эфраима, тот его раздавит. Опережая его в скорости, он удачно поставил сопернику подножку, и, когда тот потерял равновесие и зашатался, Сути, собрав все силы, применил захват за шею. Эфраим тяжело рухнул вниз, Сути сел верхом ему на затылок – соперник был полностью в его власти. Поняв это, он стукнул кулаком по земле, признавая свое поражение.
– Ты молодец, малыш!
– Надо было свернуть тебе шею.
– Если ты убьешь меня, стражники пустыни тебя не пощадят.
– Плевать. Ты будешь не первый, кого я отправил в преисподнюю.
Эфраим струхнул.
– Чего ты хочешь?
– Поклянись, что перестанешь мучить людей.
Рудокопы больше не смеялись. Прислушиваясь, они подошли ближе.
– Клянусь именем бога Мина!
– И перед лицом Хатхор, властительницы Запада. Повтори!
– И перед лицом Хатхор, властительницы Запада, клянусь!
Сути ослабил хватку. Клятва, данная в присутствии такого количества свидетелей, не могла быть нарушена. Если Эфраим отступит от своего слова, он покроет свое имя позором до конца дней и будет обречен на забвение. Рабочие бурно выражали свою радость и поздравляли Сути. Когда страсти улеглись, Сути твердо сказал:
– Главный здесь – Эфраим. Он один знает рудники, здешние тропы и места, где есть вода. Без него нам в долину не вернуться. Мы должны его слушаться, он обещал держать данное слово – значит, все будет хорошо.
Потрясенный бородач положил руку на плечо Сути.
– Ты не только сильный, малыш, но еще и умный. И, отведя его в сторону, добавил: – Я недооценил тебя.
– Я хочу разбогатеть.
– Мы можем подружиться.
– При условии, что это будет отвечать моим интересам.
– Это вполне возможно, малыш.
Носилыцицы даров в париках в виде шиньонов, подвязанных лентами, одетые в белые платья на одной бретельке, лежащей между обнаженных грудей, и передники, украшенные ромбовидной сеткой из жемчужин, одна за другой медленно входили во дворец царевны Хаттусы. Они были так молоды и прекрасны, что Денес почувствовал, как у него закипает кровь. Бывая в отъезде, он каждый раз изменял госпоже Нанефер, но делал это чрезвычайно ловко и аккуратно. Любой скандал мог нанести ущерб его репутации, поэтому никаких постоянных любовниц у него не было: судовладелец довольствовался краткими интрижками. Время от времени он считал необходимым спать со своей женой, однако известная всему свету холодность Нанефер оправдывала его внебрачные похождения.
Распорядитель гарема вышел за ним в сад. Денес хотел было попросить у него девочку, однако решил не делать этого: гарем был хозяйственным ведомством, и на первом месте там был труд, а не распутство. Судовладелец отправился к супруге Рамсеса на официальную аудиенцию, которую исхлопотал для решения своих деловых вопросов. Она приняла его в зале с четырьмя колоннами, стенами, выкрашенными светло-желтой краской, и мозаичным полом из зеленой и красной плитки.
Хаттуса сидела в кресле из эбенового дерева с позолоченными подлокотниками и ножками. У нее были черные глаза, очень белая кожа, вытянутые, тонкие кисти рук – очарование породистой азиатки: в жилах Хаттусы текла хеттская кровь. Денес держался настороженно.
– Неожиданный визит, – сказала она холодно.
– Я судовладелец, а у вас есть гарем. Что удивительного в нашей встрече?
– Раньше вы так не думали.
– Обстоятельства переменились. Пазаир стал старшим судьей царского портика и спутал мне все карты.
– Но при чем здесь я?
– Ваши настроения изменились?
– Рамсес глумится надо мной, он оскорбляет мой народ! Я жажду мщения.
Денес удовлетворенно пощипывал волоски своей короткой седой бородки.
– Вы его получите, царевна. Наши цели совпадают. Фараон – деспот, но деспот недееспособный. Он цепляется за отжившие традиции, не в силах отвечать на вызовы будущего. Время работает на нас, однако некоторые из моих друзей начинают терять терпение; поэтому мы решили ускорить свержение Рамсеса.
– Вы думаете, это поможет?
Денес начинал нервничать: он не мог раскрывать планы сообщников. На начальном этапе они могли быть заодно с царевной, однако после падения правителя от нее надо будет отделаться как можно быстрее.
– Доверьтесь нам, мы досконально продумали наш план.
– Осторожнее, Денес; Рамсес смелый и ловкий воин.
– Сейчас он связан по рукам и ногам.
Во взгляде Хаттусы мелькнуло злорадство.
– Может быть, расскажете поподробнее?
– Это бессмысленно и опасно.
Лицо царевны исказил гнев, отчего оно стала еще прекраснее.
– Что вы предлагаете?
– Дезорганизовать поставку товаров. В Мемфисе я справлюсь сам, а в Фивах нужна ваша помощь. В народе поднимется недовольство, ответственность за это падет на фараона. Беспорядки заставят его трон зашататься.
– Кого надо подкупить?
– Таких немного, но это обойдется недешево. Старшие писцы, которые контролируют продвижение товаров и продовольствия, должны начать делать ошибки. Бюрократическое расследование продлится долго и будет весьма сложным, неразбериха воцарится надолго.