Закон сталкера

Силлов Дмитрий Олегович

– Что, крыс в Предзонье мало оказалось? – проворчал я, открывая килограммовую банку тушенки и вываливая на пол ее содержимое. Немедленно в моей голове нарисовался образ – две здоровенные крысы величиной с кошку каждая, белка с зеленоватой шерстью и хомяк-мутант с шестью лапами. Потом я «увидел» следующий «кадр»: кучу костей, обрывков шкурок, мотки кишок – и лужу блевотины рядом. Натурально так «увидел», аж самого затошнило.

Понятно. Отравленная радиацией и аномальным излучением фауна Предзонья пришлась Лютому не по вкусу. Всё что поймал и заточил – тут же вытошнил, после чего моему котэ срочно понадобился хозяин.

– Зачем оно тебе? – приподнял брови Виктор, что в его случае выражало крайнюю степень удивления. – Это ж мутант. От них одни проблемы.

– Знаю, – вздохнул я. – Но это мой мутант. И проблемы, получается, тоже мои.

– Лучше б канарейку завел, – проворчал Савельев. – Или лысого чернобыльского ежа. Удобно. Положил в карман – и забыл про него. Ты ж глянь, сколько он жрет? Почти целое кило тушенки за минуту счавкал.

– Это он с непривычки траванулся, – без особой уверенности сказал я. – Вот пооботрется в Зоне, и будет хавать всё, что шевелится.

– А если не будет, то придется тебе второй рюкзак с тушенкой на себе тащить, – сказал Виктор.

– Он уникальный зверь… – попытался я было «впрячься» за Лютого.

– Не спорю, – пожал плечами Савельев. – Лично я в первый раз вижу рыжего ушастого леопарда, владеющего искусством харагэй [7] . Но по мне так в Зоне тушенка гораздо нужнее таскающегося за тобой мутанта, который помимо того, что жрет как крокодил, еще и ментально канифолит тебе мозги своими проблемами.

7

Харагэй (яп.) – здесь: «искусство души», общение без слов.

Лютый поднял голову от недоеденной кучи жратвы, показал Виктору клыки и вибрирующе-грозно зарычал. На что Савельев задумчиво посмотрел на мутанта. Пару секунд они стояли замерев на месте, словно статуи, глядя друг другу в глаза, после чего Лютый, еще раз рыкнув для порядку, опустил голову и вновь принялся за еду.

– Поговорили? – осведомился я.

– Типа того, – слегка озадаченно произнес Японец. – Он… твой друг? Серьезно?

– Да, – сказал я. – Самый настоящий. Который мне жизнь спас. Как и ты в свое время. А у любого нормального сталкера сам знаешь какой закон – друг это всё. Сам сдохни, а кореша выручи. Так что…

– Можешь не продолжать, больше вопросов не имею, – произнес Виктор. И на полном серьезе сказал, еще раз внимательно посмотрев на Лютого: – Не обессудь, братан, непонятка вышла.

Лютый, не отрываясь от еды, вяло махнул хвостом – мол, ладно, чего уж тут, проехали.

* * *

Мы вышли из бункера Жмотпетровича, и окунулись в украинскую ночь. Которая совершенно не очаровательна, как некогда описывал ее классик. Со стороны болота тухлятиной воняет, с другой стороны – гниющей мертвечиной. Все небо усыпано звездами, словно стена старого тира отметинами от пуль. Столько их просто не бывает на нормальном небосводе. И никто не знает, что это там такое наверху просвечивает сквозь тучи, заливая зараженную землю призрачно-потусторонним светом.

Зато по ночам в Зоне всё видно. Почти. Например, избы Андреевки вполне можно разглядеть без прибора ночного видения. И то, что между ними никого нет – тоже. Ни вояк с кордона, желающих прогнуться перед уважаемым торговцем, ни сталкеров, которые никогда не прочь подзаработать. Вот и ладушки, вот и хорошо.

– Ну чего, пошли что ли, – сказал я, поправляя тяжелый рюкзак.

– Далеко? – осведомился Виктор.

– Да порядком, – буркнул я, прикидывая расстояние до портала, некогда прорезанного мной неподалеку от сталкерского пансионата.

Можно было, конечно, попробовать прорезать «Бритвой» новый портал, но во-первых, опасался я, что он так же не закроется потом, добавив обитателям Зоны новых проблем. А во-вторых, изменилась моя «Бритва» после контакта с чуждым артефактом. Клинок почернел, будто его долго держали над костром, и порой по его поверхности пробегали тонкие золотые молнии. Ничего общего со свечением цвета чистого неба, который ранее излучал мой нож. Так что сейчас я реально побаивался рубить им пространство – хрен его знает, какими будут последствия такого эксперимента.

Поэтому получалось, что переться нам придется считай через всю Зону. Что ж, мне не привыкать. А Виктору – так вообще по фигу. Он как в Японии натренировался на биологическую машину для убийства, так и остался эдаким тощим Терминатором, способным совершать невозможное.

Только, несмотря на нашу офигенную крутость, все равно ночью как-то не очень улыбалось начинать столь длинный путь. Возле кордона обычно аномалий не так много водится, но я хорошо помнил перекати-поле, которое неподалеку от Андреевки на моих глазах убило Майора.

Но делать было нечего. Если Жмотпетрович еще не пришел в себя, то скоро придет, и тогда на КПК всех сталкеров Зоны появится одно очень хорошо оплачиваемое задание. То есть, даже те одиночки, кто был со мной в нормальных отношениях, не поймут моего поступка. И присоединятся к тем, кто уже довольно давно ищет меня, дабы заполучить астрономическое вознаграждение, объявленное за мою голову двумя самыми влиятельными группировками Зоны… Хотя нет, тремя. Слышал я, вроде фанатики тоже пообещали кучу денег тому, кто притащит им сталкера, уничтожившего Монумент. Даже интересно, сможет Жмотпетрович переплюнуть суммой вознаграждения «боргов», «вольных» и «монументовцев»? Или аукцион устроит? С него станется…

Обо всем этом я размышлял, неспешно шагая через деревню. Виктор шел рядом, повесив вдоль тела расслабленные руки. Кому-то это могло показаться странным, но не мне – я прекрасно знал, что эти руки могут в любую секунду взорваться вихрем движений, каждое из которых несло неминуемую смерть.

Лютый неслышно шел позади нас, как мудрый, дисциплинированный кот, понимающий, что сильный и всемогущий хозяин всяко лучше справится с любой проблемой без риска потерять хвост и красивые кисточки на ушах – хотя бы потому, что у него их нет. Хитрый у меня кореш вырос. Хотя я прекрасно знал, что случись чего, Лютый вцепится за меня хоть в головорука. Но Зона его пока что пугала, поэтому мутант временно признал мое превосходство, предоставив мне право идти первым. Надеюсь что временно, а то как бы и вправду не пришлось нянчиться с каракалом-переростком, сжирающим за один присест кило тушенки.