Закон Талиона
Шрифт:
— Поясни.
— Попробую. В сегодняшних условиях все наши попытки, используя созданную нами зарубежную сеть, оградить страну от терроризма, от притока наркотиков, выглядят жалкими потугами — что-то вроде латания тришкиного кафтана. Слабость границ на общем фоне, когда продажность чиновников, повсеместная расхлябанность и безалаберность, необязательность исполнения законов стали нормой — всё перечисленное и многое другое сводят на нет все наши усилия. Скажешь, не так?
— Не совсем, — Аркан покачал головой, — за последние годы многое изменилось.
— Изменилось, согласен. Но всё так не прочно, не устойчиво. Кто станет следующим президентом? Какую позицию он займёт? Я пришёл к пониманию — надо брать власть, брать надолго и жёстко. Надо наводить порядок. Хрен с
— Ага, — Аркан добавил насмешливости в голос, — а без тебя не смогут! И поэтому ты прикормил бандитов, создал сектантские поселения, где люди с помощью дурмана превра-щаются в скот, организовал производство и продажу наркоты? Ничего не скажешь — логич-но!
Муссон, прищурившись, упорно смотрел поверх плеча собеседника, упираясь взглядом в заросли на том конце карьера.
— М-да, похоже, меня обложили. Признаю, я наделал много ошибок. Сектантов и бан-дитов я принял под крыло в девяносто седьмом, когда стяжательство приобрело чудовищ-ные формы. Хотел заначить мелкий козырь в рукаве на всякий пожарный, и сам стал пре-ступником. Но я надеялся искупить! И я построил мощнейшую структуру, в которой девяносто процентов занимают не связанные с криминалом, подконтрольные мне фирмы и фонды. Успешные! Они станут серьёзным фактором влияния. А вы? Что построили вы? — Муссон вынул из кармана кожаный футляр. — Смотри, у меня в руке флэшка, в ней вся информация о "чистых" и "нечистых". Здесь адреса, пароли, номера банковских счетов, имущественные договора, уставы организаций и фамилии руководителей. Здесь карта России — чёрным обозначены сектантские поселения, красным — бандитские офисы, зелёным — добропорядочные, общественно полезные предприятия. Фактически, я держу в руке не просто флэш-память, я держу громадный кусище провинциальной России, кусище, дающий власть. Тот, кто владеет этой флэшкой — владеет российской провинцией. Ты это понимаешь?
Аркан нахмурился.
— Что ж ты такое сокровище, и в кармане…?
— А она, — Муссон покровительственно улыбнулся, — запаролена и настроена на само-уничтожение при попытке взлома — хитренькая такая флэшка. Ч-чёрт! В руке империя, в душе тоска. Сильна, Аркашка, та зависимость, ох, сильна! Порой, веришь ли, так сдавит, что…, что увидеть друга и умереть. Достали вы меня, поэтому назову пароль: печатаешь слово "Карелия" латинскими буквами, готическим шрифтом, на конце вместо "я", буква "а". Номер шрифта четырнадцатый. Как у классика: "Гляди, размером не ошибись". Будь внимательнее — любая случайная опечатка приведёт к самоликвидации.
— Зачем ты мне это выдал?
— А затем, — Муссон помахал футляром, — чтобы ты поверил, что старался я не для себя!
Он надеялся, нет, он был уверен, что добился того, к чему шёл все эти годы. Сотруд-ники подразделения "Т" обладают способностями, по обычным меркам, сверхчеловечески-ми, они могут многое и, в то же время, не могут выйти за рамки внедрённой в их сознание особой формы, особого духа взаимоотношений личности и коллектива. То, что для боль-шинства пустяк и даже благо, для его друзей-соратников является почти неразрешимой проблемой. И не то, чтобы они её не понимают, они не принимают её под влиянием некогда искусственно навязанной, вбитой в их мозги этики. Они опутаны особого рода моралью, не позволяющей преступить заложенные догмы. Призрак кукловода всё ещё держит их на привязи. Чтобы разорвать эти путы, нужен толчок в спину, воздействие, меняющее психо-логию взаимосвязей, стереотип преклонения перед призраком ушедшей системы. Как тот взрыв в горной долине. Сейчас он предложил им то, от чего они не смогут отказаться. Ре-бята возьмут в руки флэшку хотя бы для того, чтобы наказать бандитов и помочь отрав-ленным людям, прозябающим в сектантских поселениях. Они возьмут в руки тайную импе-рию, чтобы разгромить её, и будут вынуждены заняться управлением успешно действую-щими предприятиями, не ради дохода — ради общественной, а, значит, и государственной пользы. Никуда они не денутся. Предприятия должны развиваться, и они будут развивать-ся, и это обстоятельство заставит новых управляющих двинуться в политику, повернуть-ся лицом к власти. Что и требовалось! И они её сделают, и будут управлять Державой! Дело за малым — увидеть друга, и…
…и умереть
По сторонам грунтовки рос расчудесный кустарник, основательно облетевший, но ещё в достатке украшенный листьями нежнейшего цвета топлёных сливок, за кустарником плотно толпились разномастные деревья. На фоне густой хвойной зелени часто-часто мелькали охваченные жёлтыми сполохами, словно зажжённые спички, стволики берёз; сквозь листву посверкивали гроздья рябиновых ягод, напоминая гранатовым свечением тормозные огни. Однако девочке Нате, удачно загримированной под темноволосого юношу, было не до красот предосеннего леса. Она внимательно смотрела вперёд, ожидая вот-вот увидеть настоящие, не навеянные лесной иллюзией габаритные огни японского внедорожника. Пора бы.
А дорога всё вела, вела и довела "Матиц" до водозаборной станции, где и закончилась тупиком — обширной, позволяющей развернуться автомобилю с прицепом, заасфальтиро-ванной площадкой. На краю площадки высилось некоторое подобие водонапорной башни с уходящими вниз к реке гофрированными резиновыми трубами.
Ната оторопело разглядывала удивительное инженерное сооружение, бормоча под нос что-то о нелепости пейзажа, потерявшихся джипах и о дурацких случайностях. Но сообра-жала быстро, мыслила рационально, иначе не числилась бы, несмотря на молодость, в дове-ренных агентах у Хозяина. А поскольку в чудеса и летающие тарелки не верила, то пришла к единственно верному выводу: она оказалась на параллельной дороге и надо возвращаться на трассу, чтобы найти следующую своротку.
Тронула автомобиль на разворот, и тут на вираже промеж деревьев мелькнул просвет. В её прелестной головке родилась версия о просеке, соединяющей обе дороги, и она, заглу-шив двигатель, выскочила из машины.
Да, просека была, но не проезжая — узкий, ограниченный деревьями коридор с проло-женной прямо по земле, толстой, такой же гофрированной трубой, ныряющей… Оп ля! Де-вочка какую-то секунду всматривалась в дальний край двухсотметрового в диаметре котло-вана, потом резво, с грацией молодой кошки метнулась к машине, достала из бардачка мощ-ный бинокль и вернулась на просеку. Увиденная картинка заставила её сначала приоткрыть ротик, потом крепко сжать зубы.
Первое, что заметила, это распахнутые ворота какого-то склада и поблескивающий чёрным лаком профиль "Круизера", без сомнения, того самого, так лихо ушедшего от пре-следования. У стоящего боком автомобиля не видно номеров, однако трудно представить, что на провинциальной просёлочной дороге одновременно могут встретиться два одинако-вых до мелочей мастодонта, в конце концов, это всё-таки не Рублёвское шоссе. Значит, где-то поблизости обретаются пассажиры, живые или мёртвые. Она, присматривая за подлежа-щей ликвидации компанией, не догадывалась о цели поездки, но с высокой степенью веро-ятности могла предположить, что Коля Иваньков приступил к исполнению задания. Ничего особенного, она сама наблюдала, с каким восхитительным равнодушием он голыми руками в считанные секунды расправился с тремя мелкими по натуре, но никак не мелкими по габаритам бандитами. Такого можно остановить разве что пулей из снайперской винтовки, что ей и поручено. В конце предложения, сделанного Иванькову Олегом Керигиным, должна стоять свинцовая точка. Это не идея Олега, это приказ Хозяина. Конечно, самому Хозяину такой вот Коля на один зуб, но у великого человека нет времени на мелочи.
С истинным Хозяином Ната встречалась всего несколько раз, и с первой же встречи, утонув в его зелёных глазах, сошла с ума от любви, если можно считать любовью фанатич-ное преклонение перед идолом.
Естественно, девочка Наташа не маячила посреди просеки, она укрылась в густом под-леске по колено в траве, сохранившей влагу утренних туманов. Брюки слегка подмокли, во-круг лица нагло вились голодные комары, перекрывая противным зудением шорохи и скри-пы леса.
Людей пока не видно, но раз есть машина, значит, будут и люди.