Закон вне закона
Шрифт:
Город спал под луной, еще не ведая, какую судьбу уготовил ему Серый.
Пожалуй, я и сам еще этого не знал.
– В городе есть ваши люди?
– спросил Майор.
– Наши, - поправил я.
– Конечно, есть.
– Наши, - согласился Майор, покусывая сломанную по пути веточку - он недавно бросил курить и, как младенец, тянул в рот все, что попало.
– С чего начнем?
Я поскреб макушку.
– Знаешь, Майор, мне еще не приходилось совершать перевороты. Откроем учебник истории.
–
– Все три объекта - в одном здании.
– Тем лучше, у нас пока не так много людей. Уточняю: почтамт, Горотдел милиции и...
– И мост, конечно.
– Понял вас.
Еще бы. Городок, издавна разделенный рекой на две части, к нашим дням поделился еще пуще. В Старой слободе обитали в основном законопослушные горожане, которых обирали обитатели Заречья, заросшего особняками новых русских и нерусских. Здесь же сосредоточены их боевики и охрана. На первое время было необходимо отгородиться от них надежным заслоном.
Мы спустились на шоссе. Майор отдал необходимые распоряжения. Колонна медленно втянулась в город.
При въезде на мост с грузовика были сброшены мешки с песком. Ими перекрыли мост со стороны Заречья и выставили два знака - "кирпич" и "Стой! Стреляют!". Здесь же остался гаишник. БТР развернулся на другом конце моста и замер. Ребята-десантники попрыгали с брони, рассыпались, заняли позиции.
За мостом колонна разделилась: Майор со вторым взводом отправился на почтамт, я с первым - к Горотделу. Одно отделение мы послали на местное радио.
В здании Горотдела - пузатом особнячке купеческого вида- светились только два затянутые шторами окна, в дежурке. стальная дверь была заперта.
Мои люди лениво изготовились - задача не казалась им сложной.
Я нажал кнопку звонка - большую, как блюдце; он истерически заверещал на весь ночной город - мол, бдит моя милиция. Лязгнул стальной засов, дверь распахнулась.
– Добрый вечер, - произнес я внутрь.
Заспанный лейтенант неразборчиво буркнул в ответ и прошел за барьер. Еще один милиционер, старшина кажется, так и не встал - спал на кожаном холодном диванчике, подложив под голову бронежилет.
– Слушаю вас, - зевая, сказал лейтенант и раскрыл журнал регистрации.
– Что случилось?
Мне не пришлось объяснять. Он сам все понял, когда за моей спиной появились двое, а двое других разбудили и взяли в наручники старшину. Лейтенант, не вставая, медленно и плавно поднял руки, сцепил их на затылке. Один из моих парней пере- махнул через барьер, снял со спинки стула автомат и вынул из кобуры дежурного его "макаров".
Мы заперли их в "обезьянник", где никого не было, кроме беспробудного пьяницы. Не густо наработали коллеги - полон город бандюков, а у них в камере пусто. Оно и кстати.
Я сел на место дежурного и снял трубку телефона.
–
– Порядок, командир. Что с охраной делать?
– Отправляйте их сюда, место пока есть. Проследите, чтобы никаких междугородных заказов.
Следующий звонок - на радио. Там получилось еще проще. Вахтеров двоих поддатых пенсионеров - прогнали по домам, станцию взяли под охрану.
Затем я обзвонил (по спискам, составленным Сашкой и моей разведкой) сотрудников Горотдела, которых решил взять в свою команду.
Они все прибыли одновременно.
Провел короткий инструктаж: как только утром явятся на службу остальные сотрудники - разоружить и взять под стражу. Начальника - ко мне. Привести в порядок и проверить личное оружие, а также автотранспорт отдела.
Меня прервал телефонный звонок.
– Дежурная часть, полковник Сергеев. Слушаю вас.
– Милиция?
– панически зазвенел женский голос.
– У соседей опять побоище. Аж через стенку слыхать.
– Адрес?
– Речной проезд, двенадцать, квартира пять.
– Высылаю наряд.
– Скорей, милиция, забьет он их.
Я положил трубку.
– Поезжайте, ребята, по-скорому, это рядом. Отсюда - обратной дорогой к мосту, налево по Набережной. Первый проезд- Речной. Доставьте его сюда. Пока не трогать, я сам с ним разберусь. Для почина.
Ребята сорвались.
Когда я закончил инструктаж, как раз привезли дебошира.
Здоровенный пьяный мужик. Злобный, озверевший от безнаказанности. Лицо и руки - в крови, чужой естественно.
– А потерпевшие?
– Женщину, она без сознания, и пацана, он ему руку сломал, отправили в больницу.
– Я видел, что ребята едва сдерживаются. Ничего, недолго им терпеть.
– Садись, - сказал я задержанному.
Он плюхнулся на диванчик, развалился, отрыгнул. Вроде отдыхал от трудной работы.
– Устал?
Ухмыльнулся в ответ. Ничего не боится.
– Отдохну у вас.
– Кого бил-то?
– Да бабу свою. Сам знаешь.
– За что?
– А чего она... выдергивается?
– Значит, если кто выдергивается, бить надо?
Он, хоть и пьян был не в меру, удивился. Не столько вопросу, сколько моей глупости.
– Дай закурить, старшой, - закинул ногу на ногу, руки на спинку диванчика. Орел.
– Не выдергивайся, мужик, - я полистал журнал.
– За этот месяц тебя доставляли сюда пять раз. Этот уже шестой. А ты все выдергиваешься.
– Ладно, старшой, кончай базар. Составляй протокол - и в кутузку, устал я, спать хочу.
– Не будет протокола.
Он обиделся. Будто я у него бутылку из рук вырвал. Как так! Это же в его жизни такое событие. Есть о чем за стаканом вспомнить, дружкам поведать. Как бабу свою учил. Как мальца воспитывал.