Закон юга
Шрифт:
Мост почти кончился, слева маячили развалины какого-то строения, обвитого побегами хищного дикого вьюна. Правда, человеку вьюн не опасен, его цветы охотятся только на насекомых. А если принести вьюну жирного жука или освежеванную стальную сколопендру, то он может дать каплю сока, от которой сутки не хочется ни есть, ни пить, а жизненной силы – море. Правда, может и не дать, потому лишний раз лучше не напрягаться.
– Растение безопасное? – на бегу указал на вьюн незнакомец.
– Да, – выдохнул Данила.
– Давай туда, – резко
Разведчик подчинился беспрекословно. Все понятно, старший прикрывает отход раненого, и здесь кочевряжиться не стоит. Незнакомец хорошо разбирался в военной науке и потому, не снижая темпа бега, ввалился в зелено-сизую стену вьюна, как кабан в заросли крапивы.
На лицо осыпалась труха, состоящая из хитиновых панцирей насекомых, высосанных растением. Но это мелочи, главное – упасть и желательно больше не подниматься. Кровопотеря оказалась серьезнее, чем он думал, и организм настоятельно требовал отдыха и перевязки.
Раздвинув здоровой рукой естественную природную занавеску, Данила попал в довольно прилично сохранившуюся комнату первого этажа, судя по остаткам костра, мусору и кучкам засохшего дерьма, знакомую многим путникам. Некоторые из которых оскотинились настолько, что гадили там, где спали. Не иначе нео постарались, люди обычно не испражняются там, где едят. Хотя люди тоже бывают разные…
Но выбирать не приходилось, тем более что последний раз здесь ночевали довольно давно и вонь уже успела выветриться. Сейчас бы лечь где почище – и гори оно все синим пламенем…
Однако долг воина был превыше желаний тела. Сейчас, пока старший обозревает окрестности через свои трубки, надо собрать побеги сдохшего вьюна и развести костер.
Это оказалось несложно – сухих стеблей вокруг было предостаточно. Из десятка-другого получился веник, которым Данила быстро подмел небольшую площадку, хотя при наклоне вперед перед глазами плясали красные пятна. Но не уподобляться же мутантам, которые где присели, там и привал.
Из тех же сухих побегов получилась основа для костра. Данила чиркнул огнивом – и веселый огонек заплясал на лепестках сухого цветка. Разведчик раздул огонь, после чего с чувством выполненного долга прислонился к стене, дыша тяжело, словно бревна таскал. В желудке образовался тошнотворный ком – нормальная реакция после ранения. Теперь продышаться немного, пока тошнота пройдет, и можно кольчугу снять, посмотреть, что там с плечом…
– К костру пустишь?
Данила обернулся. Силен, ох, силен незнакомец в воинской науке! Зашел в комнату с другой стороны, а как зашел – не понять. И стоит за спиной, хотя ожидался с противоположной. Разведчик, как учили, расположился лицом ко входу – а вот поди ж ты!
– Там дыра в стене, – пояснил стрелок. – Я типа заодно запасной выход проверил. Так пустишь к костру?
– Садись, зачем спрашиваешь?
– Положено, – буркнул незнакомец. После чего обошел костер и присел напротив.
Языки пламени осветили усталое лицо, поросшее двухдневной щетиной. Обычный парень, слегка скуласт, волевой подбородок. Такие нравятся бабам. Если б глаза были чуть помягче, отбою от слабого пола точно бы не было. А так не глаза, а прицелы. И нос меж ними, перебитый неоднократно и оттого слегка кривой, если присмотреться, – хотя у кого из настоящих воинов он целый, покажите такого? Так что говорить о том, кто способен вывести из строя боевого робота более чем за полкилометра, – вот уж у кого прошлое было, наверно, сплошь одни битвы…
Кстати, а как он это сделал? Данила и спросил.
– Щель у него в наблюдательной башенке, бронестеклом защищенная, – пояснил стрелок. – А за ней то ли видеокамера, то ли глаза, непонятно. Да и не суть важно. Заряжаешь бронебойную пулю – и вперед.
– Так далеко ж! – не выдержал Данила.
– Снайпер, который с восьмисот метров из СВД не попадает между глаз врага, это не снайпер, а ученик снайпера.
Снайпер… Слово какое-то незнакомое, не наше, похоже. Или устаревшее. А винтовка точно СВД называется.
– Снайпер – это твое имя? – на всякий случай спросил Данила. И угадал.
– Можно и так сказать, – едва заметно усмехнулся стрелок. – Только сейчас давай-ка лучше твоим плечом займемся.
Сняв с плеч и осторожно положив рядом с собой обе фузеи, Снайпер освободился от рюкзака, из которого достал красную квадратную сумочку с белым крестом и надписью Swiss doctor. Как он ее открыл, Данила так и не понял – просто за торчащий сбоку язычок потянул, вжик – и сумка распалась на две половинки. Внутри нее оказались компактно сложенные бинты, таблетки и еще что-то по мелочи для оказания первой помощи больным и увечным.
– Давай помогу латы снять, – сказал Снайпер.
– Это кольчуга! – возмутился Данила. Уж с такой-то сноровкой должен воин кольчугу от лат отличать! Если не издевается, конечно.
Но в глазах Снайпера издевки не было. В них вообще ничего не было, словно у этого человека вынули душу, а тело почему-то осталось жить.
– Это ты, суслик? Я не суслик, я барсук! Это все равно, – бормотал он себе под нос, стаскивая с разведчика железную рубаху.
– Ты о чем? – подозрительно спросил Данила.
– Не обращай внимания, это из мультика.
– Из чего?
– Из ничего, проехали. Не дергайся, а то обрывками кольчуги еще сильнее рану раздеру.
Стащив с Данилы бронь, Снайпер остальное снимать не стал, просто ловко распорол ножом подкольчужник вместе с исподней рубахой – и присвистнул слегка.
– Плохо? – спросил Данила. Хотя и без того знал, что нехорошо.
– Могло быть и лучше. Но и хуже могло, – философски заметил Снайпер. – Средняя дельта до кости распорота, правда, вдоль волокон, что радует. Но, думаю, в ближайшее время чесать затылок левой рукой не получится. Что на этот счет говорит местная народная медицина? Идеи есть?