Законник.
Шрифт:
— Что, и этого уже уделали, ваша светлость? — остановившись в шаге от меня, вопросительно выдохнул он.
— Угу… Останови ему кровь, а потом оттащи и его, и второго… куда-нибудь на конюшню… И допроси… — приказал я. Потом забросил мечи в ножны и рванул обратно. К постоялому двору…
…На лбу бледного, как полотно, Рыжего Лиса серебрились капельки пота. А в глазах плескалась такая боль, что у меня по спине тут же побежали мурашки.
—
Я пожал плечами, отпихнул в сторону Горена, плюхнулся на подставленный Иглой табурет и прикипел взглядом к хвостовику болта, торчащего из раны. В душе сразу что-то оборвалось — судя по его положению, каленый наконечник, пробив кольчугу, раздробил ребро, проткнул печень и уперся в кольчугу на спине. В общем, жить Лису осталось всего ничего…
— Бесполезно, ваша светлость… — увидев футляр с иглами, зажатый в моем кулаке, пробормотал десятник. — Нехорошая рана. Очень…
— Если воспользоваться голубями барона Одвида, то можно вызвать сюда Вельса Рутиса! — подал голос Воско Игла. — Дней пять-шесть — и он будет в Кижере…
— Я не проживу и часа… — буркнул Лис, пожал плечами и чуть не потерял сознание от боли.
— Рот закрой и расслабься… — рявкнул я, вскочил с места, вцепился в его запястья и закрыл глаза. Пытаясь почувствовать качество, глубину, силу и другие характеристики пульса.
Для того чтобы сделать выводы, не потребовалось ни особой чувствительности пальцев, ни такого опыта диагностики, какой был у Брюзги: пульс у Лиса становился все слабее и слабее, а, значит, болт перебил какой-то крупный кровеносный сосуд. И теперь мой вассал просто истекал кровью.
'Несколько минут. От силы…' — мелькнуло в голове. — 'А потом — смерть…
— Что, совсем плохо? — криво усмехнулся Рыжий. Видимо, заметив что-то такое в моем взгляде.
Я молча кивнул. Потом выхватил из футляра несколько игл, и, покрутив между пальцами первую, негромко пообещал:
— Но чувствовать боль ты сейчас перестанешь…
— Да и так терпимо, ваша светлость… Хотя… Без нее, наверное, было бы полегче…
— Будет! — скрипнув зубами, буркнул я. И взялся за вторую…
— Ваша светлость! Передайте Корсту мой меч… А Медине скажите, что я… что мне с ней было хорошо…
— Передам… И присмотрю… И за сыном, и за семьей… — выдохнул я. И, поставив последние две иглы, вопросительно уставился в его глаза: — Ну, чувствуешь что-нибудь?
—
— Кровотече-… — начал, было, Игла. И тут же заткнулся.
Посмотрев на хмурое лицо подчиненного, Лис криво усмехнулся:
— Оно самое… Внутреннее… Такое не остановишь…
— Был бы здесь Вельс…
Рыжий хмыкнул. Потом ненадолго прикрыл глаза, собрался с силами и негромко произнес:
— Ваша светлость, это покушение… оно вряд ли будет последним… То, что вы делаете… очень многим… не по нраву… Жаль, что я… уже не… смогу… прикрыть вам спину…
— Я делаю то, что должен…
— Угу… Только… ваши действия… мешают многим… Воровать, грабить, убивать… Значит… это… рано или поздно, но… повторят… Да… Воско, Горен! Не отходите от его светлости… Ни на шаг! Ясно?
— Угу… — хмуро буркнул Злой. А Игла просто кивнул.
— А то… два глаза хорошо… а шесть — лучше…
Паузы, которые делал между словами Лис, постепенно становились все длиннее и длиннее. А речь десятника — все бессвязнее и бессвязнее:
— А еще… это сможет сделать… мой сын… Когда… вырастет… И… я горжусь… тем… что… это… служил… вашему роду… И что… выполнил… свой долг… Нодр Моло-… Где он? Смотри у меня… Э-э-эх… Холодно… Почему так холодно? Закрой дверь, Корст… Дует… Метель там, что ли… началась?
Еле слышное всхлипывание, донесшееся откуда-то справа, заставило меня на мгновение оторвать взгляд от иссиня-белого лица десятника и посмотреть в угол.
По лицу черноволосой 'подавальщицы', невесть с чего находящейся в моей комнате, текли слезы. И, докатившись до подбородка, смешивались с тоненькой струйкой крови из прокушенной губы. На лице девушки было написано такое горе, что я задавил в себе рвущееся наружу ругательство и промолчал. Поняв, что просто не могу выставить ее в коридор.
А через мгновение, услышав, как Горен скрипит зубами, я снова повернулся к кровати и… напрочь забыл про ее существование: Рыжий Лис, не мигая, смотрел куда-то сквозь меня. А на его лице играла счастливая улыбка.
— Вот и все… — еле слышно выдохнул Воско. Потом сделал шаг в сторону. И изо всех сил врезал по стене кулаком.
— Горен? Игла? — стараясь, чтобы в голосе прозвенела сталь, рыкнул я.
— Да, ваша светлость?!