Законы Рода. Том 5
Шрифт:
— Химера.
— Так! — Вскочила со стула дамочка и упёрла руки в стол. — Хватит. Морочить. Мне. Голову.
Теперь уже я посмотрел на неё как на душевнобольную, а затем перевёл взгляд на её коллегу за соседним столиком, которая только что освободилась.
— А можно я к вам пересяду? Вашей коллеге явно не достаёт манер и выдержки.
— Да какая это Химера! Я что, Химер, по-вашему, ваше благородие, никогда не видела?
— Гри, выпусти Гришу, — тихонько сказал я, и грибница слегка распустила свои корни, начав стремительно наращивать и передавать светящиеся сгустки энергии.
Буквально за тридцать секунд она вырастила на одном из многочисленных отростков своего альфа-воина.
— Мать честная… — откинулась на стуле женщина за соседним столиком, да так сильно, что её унесло на колёсиках к шкафу с кучей документов, стоящих в паре метрах позади.
А вот та «фиалочка», что регистрировала мою Гри, с вытаращенными глазами упала на свой стул и чуть не завалилась на пол. Не упала потому, что за её спиной грибница зачем-то вырастила деда-боровика, что был по пояс Грише. Он и удержал падающий стул, после чего, смеясь, начал приплясывать в центре кабинета между двумя столами.
— Валь, я читала в отчёте… Это монстры высшего ранга опасности… Боже мой! Подчинили! Грибницу подчинили! Да это же будет фурор! — очнулась соседка.
Валентина тоже очухалась и моментально изменила своё отношение к делу. Правда, стала слегка заикаться… А ещё руки её так дрожали, что она не попадала по клавишам клавиатуры.
— Вы начальству сообщите-то. Может, премию выпишут за хорошие новости, — ухмыльнулся я, поняв, что больше мне здесь мозги делать не станут. Да и запомнить наконец-то должны, что в будущем упростит все возможные процедуры.
Дело наконец-то пошло. Зарегистрировав Гри, показал синего ежа. Гад напыжился и стал пускать молнии. Я сразу же его отозвал.
— У него плохое поведение в силу скверного и боевого характера… Возможно, глядя на вашу причёску, он подумал, что здесь конкурент его обитает… Сами понимаете. Так что вот… — подшутил я над женщиной, и она слегка обиделась, надув губы. Впрочем, быстро опомнилась и пробубнила, что давно пора наведаться в парикмахерскую.
— Вот дадут вам премию за такие новости, и сразу можно будет записаться на приём в салон красоты. Коллеги не узнаю, а мужчины цветами засыплют — гарантирую! — подмигнул ей, и она даже смутилась.
В общем, я заставил эту статую, монотонно делающую свою работу, испытать сегодня вообще все эмоции.
Заодно внёс некоторые изменения в личные дела других своих фамильяров. Сказал, что Виви достигла стадии Гидры и дал пояснения по Фоме, которых не хватало. Его даже угостили конфеткой. За то, что он такой красивый. Естественно, шоколадной.
Вышел я из этой обители бюрократии в хорошем расположении духа. Даже выпросил визитку, чтобы в следующий раз не мучиться с ожиданием в очереди, а записаться на приём заранее.
Что ж, первая задача была выполнена. Я вернул домой светящий ковёр, расстелил его на газоне, и грибница шустро скрылась под травой в землю. А Йобжик, как только Фома выпустил его во дворе, сразу побежал к Жужже, который ел сырое мясо. Ну, хочет что-то получить, пусть договаривается.
— ФЫР! — потребовал ёж свою порцию и ощетинился колючками.
— Ж-ж-ж-ж…
Жужжа отвернулся от ежа и потащил за собой сочный кусок мяса.
Йобжику это не понравилось, и он вцепился во вкусняшку, опасно выпуская молнии. Только вот он явно не ожидал, что Жужже на его молнии будет просто плевать. Да я и сам не ожидал. А как ёж красиво полетел в кусты через весь участок, отброшенный рогами Жужжи… Ну, будет ему наука, что он тут не самый-самый альфа-фамильяр.
— Хочешь есть — попроси, а не указывай. Не будешь дружить с остальными, остальные не будут с тобой делиться или тебя кормить. Я сам по магазинам не езжу, так что давай, дикарь, социализируйся.
— Фыр! — отряхнулся ёж и, пытаясь сохранить остатки гордости, ушуршал прочь.
— Девочки, собирайтесь. Мы с вами уезжаем, — позвал я Марту и Тоню, готовясь отправить их на первое время в убежище панка.
Пока они вышли, пока уселись, ёж успел огрести ещё два раза. Первый, когда укусил Гришу за ногу. Второй, когда понял, что местные монстры ему не по зубам, и решил отправиться в огород поесть огурцов, помидоров, кабачков и прочего. Спящий в кресле-качалке дед так феноменально быстро проснулся и отреагировал, что бедный ёжик вмиг оказался в лазурной клетке, созданной прямо с десяти метров, разделявших Петра Потрошителя и голодного гордого бедолагу.
— Ну что ты за тварюга такая? Ты их садил, растил? Так чегось лезешь? Иль думал, шо коль я старый дед, то управы на тебя не найду? Посиди-ка в клетухе, да подумай над своим поведением…
— ФЫР! — разъярился ёж и попытался активировать молнию, но я его приструнил, эфирным кнутом хлестанув по спине. Да и сам дед был аккуратным: при первых же признаках заставил клетку из энергии, что была вполне себе материальной и крепкой, начать жечь лапы ежу. Тот запрыгал и вскоре просто свернулся клубком.
— Ты поезжай, Мирослав. Со зверьём твоим я разберусь.
— Точно? Он назло пытается делать всё наоборот, а не так, как я ему говорю.
— Дык он как шпана обычная себя ведёт. Не переживай. Подростки, они все такия. Буйныя… Своенравныя. Выдрессируем из него настоящего демонюгу, но токмо шобы знал, с кем можно свой норов показывать… А с кем… — Дед в один миг изменил свою простодушную, добренькую физиономию на лицо ужасающего маньяка, что видит свою беспомощную жертву. — Лучше даже не пытаться… Дьявола демоническими штучками не проведёшь. Понимаешь же, колючий? Понима-аешь… Будешь у меня шёлковым. Я таких, как ты, много повидал. Обычно подыхали усе в течение минуты с нашей судьбоносной встречи. Но тебе повезло. Очень повезло. Никогда я ещё не дрессировал таких монстрюг.
Лицо старика вновь стало нормальным, и он осторожно покачал пальцем перед клеткой…
— И по грядкам не шастай, а то Нинок из тебя наживую все иголки выдернет… И это для начала… Хош знать, что будет потом? — пронзительно глянул на колючий шарик старик, и ёж заёрзал, разворачиваясь к нему жопкой. — Вот и правильно. Лучше тебе не знать.
Я понял, что колючий в надёжных руках и больше ничего начудить не должен, поэтому со спокойной душой сел в машину и поехал с двумя девицами, которых я даже не особо узнал сперва. На их лицах не было видно и следа той чёрной гадости, что светилась на коже.