Законы выживания
Шрифт:
Глаз на ручке подмигнул. «Попалась, козочка!..»
Драйвер взял с торпеды пачку сигарет.
— Будешь?
— Нет, спасибо. — Леночка наконец смогла оторвать язык.
Парень закурил, не открыв форточки. Вонючий дым заклубился в салоне, щипля глаза.
— Меня Жорой звать… Жориком то есть. А тебя?
— Ле…ной.
Жорик протер стекло предвыборной листовкой.
— Ну и погодка… Чувствую, порезвимся…
«О чем это он? Что значит, порезвимся?! Не хочу я с ним резвиться! Не желаю! А куда это он пялится?!
Жорик переключил передачу, невзначай зацепив Леночкино колено. Она резко одернула ногу и вжалась в кресло.
«Куда он меня везет?! Нам же в другую сторону! И почему так и не спросил насчет денег? Не за спасибо ведь. „Разберемся…“ Ларка рассказывала, что у нее однажды не хватило денег, так частник, подвозивший ее, предложил рассчитаться натурой. „Это как?“ — не поняла Леночка. „Как, как… Ты что, маленькая?“ — „И ты рассчиталась?!“ — „Убежала…“
А я смогу убежать? Вряд ли. Догонит… А когда догонит… Нет, нет, лучше не представлять!
Жорик… Даже имя какое-то противное — Жорик-обжорик…»
— Не боишься одна ночью? — Парень потрогал череп в ухе.
— Нет… Не боюсь, — соврала Леночка.
— Напрасно… Сейчас уродов хватает, а ты симпатичная…
Это намек! Да какой там намек — практически открытый текст: «Готовься, девочка, рассчитаться симпатичной натурой. Я не злоумышленник, просто злой и умыслов у меня много…»
И зачем это он по сторонам смотрит? Нормальный водитель на дорогу глядит, особенно в такую погоду, а этот по сторонам. Понятно зачем. Местечко выбирает поукромней, сволочь…
Машина наехала на колдобину, подскочила, Жорик ударился головой о потолок и выругался. Раздолбанная крышка бардачка откинулась. На пол, прямо к Леночкиным ногам, вывалился тяжелый охотничий нож с лезвием-пилой.
«Боже мой! Пила!»
А в бардачке свернулась еще и толстая веревка-змея. А сверху — блестящий квадратик с мужским контрацептивом.
Джентльменский набор «Джека-потрошителя».
Жорик протянул руку, поднял нож, забросил его обратно и захлопнул крышку.
Маньяк!!! Подбирает девчонок на дорогах, связывает, насилует и… кромсает на лоскутки! И шьет из их кожи платья, как в «Молчании ягнят»!
Караул! Я не желаю на платье! Я жить хочу! Ездить в академию, сидеть на семинарах, сдавать зачеты да и вообще листовки раздавать! Хочу! Имею право!
Чтоб я еще раз села в машину к незнакомцу!
Так уже и не сядешь…
Ох, какой у него взгляд! Похоть плюс голод. Скорость не сбавляет даже на поворотах, торопится похоть унять…
Как же быть, что предпринять? Лучше бы я с собаками осталась! Может, они и не за мной гнались, а за кошкой…
«….С вами я, Петр Канарейкин, и рубрика „Советы постороннего“… Как вести себя в подобной ситуации, чтобы сохранить честь, личное имущество, а то и самое жизнь?..»
Да, это выход! Люди из телевизора плохого не посоветуют, они умные! Им за это деньги платят:
«Итак, соблюдайте спокойствие…»
Соблюдём… Вдох, выдох… Расслабься и сделай вид, что тебе хорошо… Что он тебе НРАВИТСЯ! Он твой ИДЕАЛ! Это надо, надо! Иного не дано, если хочешь остаться в живых.
Леночка расстегнула пальто, представив на суд зрителя сеточки-колготки. Зритель незримо зааплодировал. Ножки смотрелись на пять с плюсом.
«Ваша цель на данном этапе — усыпить бдительность насильника».
— Сама-то кто по жизни? Если не секрет? — осклабился маньяк.
— Учусь… В академии.
— Студенточка, значит… А я вот не учился… Как был мудаком, так и остался. Не пойми кто.
«Конечно, зачем учиться? Этому учиться не надо. Сажай девчонок в машину да вези в лес…»
Усыпляй, усыпляй…
— Я за-за… закурю? — Леночка кивнула на пачку сигарет.
— Говно-вопрос… Держи.
Сделав затяжку, Леночка закашлялась. Лариска иногда угощала ее сигаретами, но слабенькими, дамскими. А здесь — тяжелая артиллерия. Смерть от разрыва легких. Но приходится терпеть. Ради жизни на земле.
— Классные сигареты…
— А то! — гордо согласился Жорик-носорог.
— И музыка стильная…
— Херни не слушаем. Чего дрожишь-то? Холодно? Скоро согреешься…
Он вновь лег на нужный курс, вырулив на широкий проспект.
Здесь вряд ли будет насиловать. Но успокаиваться нельзя. Маньяк на то и маньяк — если начал, то кончит.
«…Расскажите ему что-нибудь веселое, какой-нибудь случай из жизни или анекдот».
Расскажем… С Ларискиной интонацией. Должно получиться, должно.
— Представляешь, еду сегодня утром в маршрутке. Водитель черный, туркмен. Поворачивается и так по борзому, ехидно у нас спрашивает: не дует, козлы? Не слабо, да? Ха-ха-ха…
— Охренеть… Мне б такое сказали, уши бы на ходу обрезал.
— Правильно говорить — отрезал, — деликатно поправила Леночка.
— Да какая разница? Вконец черножопые оборзели! Не проехать, не пройти!
— И не говори… Ему мужчины по лицу стукнули, так мы чуть в аварию не попали.
— Да, жесть…
Жорик не улыбнулся. Видимо, история была недостаточно весела. Или представлял, как отрезает уши.
Анекдотов у Леночки в запасе не было, она их плохо запоминала. А если и были, то детские… «Жил у капитана попугай…» Не очень смешные.
Драйвер, видимо, для отвода глаз начал жаловаться на проблемы с карбюратором, на отечественный автопром и на нехватку денег, но Леночка слушала в половину не отрезанного пока уха. Ей было не до автопрома.
Пора приступать к решительным действиям. На горизонте замаячил мост через Неву, а там до дома рукой подать. И, кстати, рядом тоже есть парк…