Закрой глаза, я покажу тебе свой мир
Шрифт:
Все студенты в аудитории громко засмеялись над молодым человеком.
– На самом деле, сэр, холода не существует. В соответствии с Вашими, так любимыми, законами физики. То, что мы считаем холодом, на самом деле
есть отсутствие тепла. Человек или предмет может иметь и передавать энергию. Абсолютный ноль, то есть минус 460 градусов по Фаренгейту – это полное отсутствие тепла. Тогда материя становится инертной, неспособной реагировать при такой температуре. Так что холода не существует. Мы сами создали это слово для описания
В аудитории повисла тишина. Можно было даже услышать пролетающую муху. Студент, собравшись с духом, продолжил диалог.
– Профессор, как по – Вашему, темнота существует?
– Конечно, существует. – нахмурился профессор Что такое ночь, если не темнота?
Профессор уже понял, что задумал противопоставить его аргументам студент, но не подавал вида. Хотя и испытывал некоторое беспокойство. Он нервно теребил лацкан пиджака, перекладывает с места на место какие – то бумаги на кафедре.
– И Вы опять не правы, сэр. Темноты также не существует. Темнота – это отсутствие света. Мы можем изучить свет, но не темноту. Мы можем использовать призму Ньютона, чтобы разложить белый свет на спектр и изучить различные длины волн каждого цвета. Но Вы не можете измерить темноту. Один единственный луч света может ворваться в мир темноты и осветить его. И как вы можете узнать, насколько темным является пространство. Темнота – это понятие, которое человек опять – таки придумал, чтобы описать, что происходит при отсутствии света. Скажите, сэр, смерть существует?
– Конечно. Есть жизнь, а есть и смерть. Это обратная ее сторона. Как аверс и реверс монеты.
– И снова Вы не правы, профессор. Смерть – это не обратная сторона жизни, это ее отсутствие. Вот и в Вашей научной теории появилась серьезная трещина.
– К чему вы ведете, молодой человек? – вновь хмуря густые брови.
– Профессор, Вы из года в год утверждаете, что все мы произошли от обезьян. Вы наблюдали эволюцию собственными глазами?
Профессор покачал головой с улыбкой.
– Никто не видел этого процесса. – продолжал студент. – А это значит, что Вы в большей степени священник, нежели ученый.
Аудитория вновь взорвалась от смеха. Кое – где даже попадали тетрадки со столов.
– Скажите, есть кто – ни будь среди Вас, кто видел мозг профессора? – обратился ко всем смеющимся. – Слышал его, нюхал его, прикасался к нему? Видимо, никто. Тогда, опираясь опять- таки на научные факты, можно сделать вывод, что у профессора нет мозга. При всем уважении к вам, профессор, как мы можем верить сказанному Вами на лекциях?
Студент поклонился, прижав руку к груди, а в аудитории повисла тишина.
– Думаю, Вам просто стоит мне поверить.
– А почему я должен Вам верить, а Вы в существование Бога нет? Только лишь потому, что Вы профессор, а я студент? С таким же успехом сильный человек, может навязывать свое мнение слабому. Вспомните басню русского поэта: "У сильного всегда бессильный виноват…" Вы утверждали, что главная проблема Науки – это Вера. А не наоборот? Может быть это как раз – таки Наука – проблема Веры?
Профессор опустился медленно в кресло, осмысливая услышанное. Он выглядел пораженным. И растерянным.
– Так вот, подведем итог, между Богом и человеком есть одна связь – это ВЕРА!
Экран погас. Кристио неподвижно сидел в своем кресле, в точности напоминая только что виденного Профессора.
– Кто этот юноша?
– Альберт Эйнштейн.
На приеме у врача
Марина и Полина Аркадьевна неторопливо шли к остановке автобусов. Девочке очень шло ее простое летнее платье светло – желтого цвета и легкие сандалии. В них она была похожа на красивую куклу ручной работы немецких мастеров прошлого века. Длинные и густые рыжие волосы, завязанные в два «хвостика», спадали ниже плеч.
Марина с интересом разглядывала все вокруг своими большими карими глазами, открытыми и выразительными. При каждом повороте головы, сверкающие косички как бы живя своей жизнью, описывали полукружья и почему – то непременно падали по разные стороны плеч.
Когда она поворачивалась к бабушке, то сразу становилась не по – детски серьезной. Но ненадолго. Во взгляде читался неподдельный интерес ко всему, что творилось вокруг. Девчонка вертела своей аккуратной головкой во все стороны, разглядывала людей на остановке, проезжающие мимо автомобили, вывески магазинов, голубей, важно прохаживающихся поодаль.
Погладив бабушкину руку, снова переходила на бег, описывая круги вокруг.
Тихо подкравшись к стайке голубей, пьющих воду из лужи и, сняв свой рюкзачок, достала из кармашка пакет с семечками. Боясь вспугнуть птиц, осторожно рассыпала угощение для пернатых. Восторгу не было границ, когда привычные к людям птицы, без опасения приблизились к ней. А один голубь даже осмеливается клевать семечки прямо с руки девочки.
Звонкий радостный смех перекрыл городской шум, голуби шумно взлетели, но сразу же вернулись, осознав отсутствие опасности. Марина сидела на корточках и протягивала ладошку шумной воркующей стайке. Сдерживала смех, когда самые отважные сизари довольно чувствительно били острыми клювиками по нежной коже.
Легонько тронув за плечо, бабушка кивает в сторону синего навеса остановки. Вздохнув с сожалением, Марина послушно встала и пошла следом, постоянно оглядываясь на гомонящую стайку.
Полина Аркадьевна внимательно читала объявления под стеклом на доске, иногда покачивая головой сокрушенно.
– Что там? – ей было интересно, что так поразило бабушку, заставив поджать губы.
– Грамотеи те еще! В одном слове умудряются по три ошибки сделать…. Эх, сразу видно, не наше поколение. Потерянное.