Закрытый сектор. Вторая часть
Шрифт:
– Что-то вы не очень похожи на полицейских, чтобы решать кто я, соучастник или свидетель?
– Если хочешь, я прямо сейчас вызову наряд полиции, и они выпотрошат тебя. А можешь нам рассказать все, что знаешь, и мы уйдем, а ты станешь богаче на крупную сумму денег, - я вытащил из поясной сумки десять пятитысячных купюр.
– Заманчиво. Чего хотите узнать?
– спросил Тимур.
– Ну, во-первых, кого ты боишься, что прячешься в подвале?
– Подельников Гортье, этот придурковатый француз, впутался не плохую компанию, которая постоянно сосала из него бабло.
– Что за компания?
– Точно не знаю, вроде они из Новой Москвы и занимаются торговлей со старым миром. Чего-то гонят туда, что-то тащат оттуда, видел парочки этих парней, вылитые бандиты, рожи такие, что увидишь, сам все деньги отдашь.
– Кто бы говорил о рожах?
– проворчал Усов.
Действительно благородной внешностью Тимур похвастать не мог - на правой щеке тонкий шрам, нос сплющен и торчит немного набок, глазки маленькие, как у поросенка, да и весь он какой-то невыразительный и плюгавый.
– Что случилось с офисом торгпредства? Почему там полнейший разгром и кавардак?
– Гортье уволил всех сотрудников два дня назад, при этом он остался должен зарплату за последний месяц. Ну, а мне пришлось перевести на машине все имущество торгпредства на один из складов в промзоне. Когда перевозил, то случайно увидел, что хранится на том складе. Теперь вот и ночую в подвале, опасаясь за свою жизнь.
– И что там?
– Там все те грузы, которые не доехали до поселка, все что, якобы было украдено или потеряно по дороге.
– Покажешь где этот склад?
– Если только издалека, - тут же определил границы своей храбрости Тимур.
– И вы мне заплатите еще столько же!
– помимо храбрости, Тимур показал и границы своей жадности.
– Этот вопрос мы решим только после того, как узнаем что внутри склада. Если там и правда окажется похищенное имущество поселка, то получишь свои тридцать серебряников, а если обманешь, то я тебе нос сломаю. Еще один вопрос. Что ты знаешь о смерти Шахова Виктора Семеновича?
– спросил я.
– Ничего, но думаю, что в этом замешан Гортье, они с Шаховым знатно погавкались, как раз за день до смерти Семеновича. Там, просто так получилось, что к французу приехали какие-то мутные типы, которые требовали, чтобы он выплатил очередной платеж, в общем, спалили Жана по полной.
– А где остальные сотрудники торгпредства?
– Думаю, по домам сидят, но честно говоря, к моменту всеобщего увольнения осталось всего три человека: Я, Светка и бухгалтер Наталья Олеговна.
– Где живет бухгалтер, знаешь?
– Знаю.
– Давай собирайся по-быстрому, съездим к ней и поговорим.
– Хорошо, только давай вначале обговорим финансовый вопрос.
– Тимурка, а давай ты заткнешься, и молча, будешь помогать нам, а то я сейчас включу режим "кнута"!
– пригрозил я наглецу.
– Закроем все вопросы, потом обговорим финансовую сторону, не бойся, я не обижу.
Тимур разочаровано покачал головой и зашел в дом, чтобы переодеться. Через пару минут мы отправились дальше. Вначале подъехали к тому самому складу, куда Тимур отвез имущество торгпредства, потом поехали к дому, где живет бухгалтер. Оказалось, что вчера Наталья Олеговна уехала из Сосновска в Новую Москву, причем как сказали соседи, покинула свой дом в спешке и суматохе.
На часах было уже начало девятого утра. Скоро открытие банка, так, что может быть, уже скоро, француза повяжут под белы рученьки и упрячут в каталажку, где он ответит на все интересующие нас вопросы.
– Тимур, а такого типа, как Юлиан Федорович, ты случайно не знаешь? Он еще ходит в ковбойском прикиде, и занимается встречей прибывших в этот мир переселенцев, - спросил я.
– Видел как-то Гортье, в компании с похожим по описанию типом, - немного подумав, ответил Тимур.
– Причем в тех обстоятельствах, что я их видел, можно было сделать вывод, что они "голубки".
– Мля! Я так и знал!
– ошарашено протянул Усов.
– Точно! Гортье - гребаный петух!
– Ну, вот, только геев мне здесь не хватало, - устало произнес я.
– Ладно, поехали назад в торгпредство, перекусим и сообща подумаем, что делать дальше.
Вернулись в торгпредство, братья Черновы и Фельдман прибрались здесь, растопили печку, на которой Сергей разогревал еду и кипятил воду.
Позавтракав, я оставил парней прибираться и обустраиваться дальше, а сам поехал на "УАЗике" к банку, очень хотелось не пропустить арест француза. Машину бросил на соседней улице и к банку пошел пешком. Где спрятались лейтенанта Сурков и группа захвата, я не знал, поэтому вызвал его по рации. Виталий тут же ответил, сообщив, что он сидит в здании напротив банка. Там оказалась общественная баня.
"Городская общественная баня 1". Я зашел внутрь, на первом этаже меня встретил неприметный паренек в балохонистой одежде, под которой можно было скрыть не то, что легкий бронежилет и пистолет-пулемет "Кедр", а даже что-нибудь посущественнее.
Виталий устроил себе лежку на втором этаже в одном из подсобных помещений, окна которого выходили как раз на фасад банка. Устроился парень с комфортом и вкусом: мягкие кресла, передвижной столик, на котором помимо бинокля, рации и пистолета, был еще и кофейник, блюдце с печеньем и небольшой полупустой графинчик коньяка.
– Хорошо устроился, - прокомментировал я, содержимое столика.
– Это для маскировки, - объяснил Сурков, наливая себе и мне коньяк в небольшие пластиковые стаканчики.
Я от спиртного отказался, впереди еще целый день, и не хотелось с утра дурманить голову, тем более, что одно дело носиться по лесу, и совершенно иной коленкор, сидеть в душном, накуренном помещении.
Рассказал лейтенанту, все, что удалось узнать, попросил его организовать досмотр склада, на который вывезли технику с нашего торгпредства, тем более, что там могли быть не дошедшие до Сиротинска грузы.