Закулисье мести
Шрифт:
— Не хочешь к ним? А то тут один стоишь, — сзади подошёл Кит, который как раз вышел из здания.
— Думаю, я там буду лишним, — спокойно ответил Джон, даже не испугавшись подкравшегося начальника.
— Сомневаюсь. Все бы тебе были рады.
Симмонс просто на это промолчал, продолжая смотреть на веселящуюся Зои.
— Слышал обращение мэра?
— Ну, и?
— Ты должен радоваться.
Джон, наконец, обернулся и посмотрел на Кита. Тот выглядел явно уставшим, но старался вести себя как обычно.
— Думаешь, это улучшит ситуацию в городе с преступностью и коррупцией? Что-то
— Сам же мечтал, чтобы всех этих чиновников уволили и пересадили. Вот, наконец, дело сдвинулось с мёртвой точки. Я этому рад.
Джон лишь усмехнулся.
— Создадут видимость ситуации. Уберут тех, кто имеет малый вес в этом всём. Я сомневаюсь, что главных лиц оторвут от кормушки. Даже если мэр рискнёт прикрыть всю лавочку, ему тупо не дадут. Есть люди, которые важнее и выше его, как бы это по-идиотски не звучало. Тут нужно менять всю систему и расчищать, в первую очередь, теневой рынок. А он и дальше будет процветать.
— Джон, ты слишком пессимистичен. Надо верить в лучшее. Хоть малые шаги, но это уже плюс.
— Просто я реалист и видел всю глубину черноты этого города. Тебе многие вещи и не снились…хотя…даже хорошо, что ты это не видел. Кстати, сам-то рад ещё одной новости?
— Это какой?
— Вполне возможно, кресло руководителя полиции скоро освободится. У тебя есть шанс.
Кит заулыбался.
— С чего так решил?
— После случившегося сомневаюсь, что он продержится долго на посту. Такие оплошности не прощают. Тем более настолько сильный общественный резонанс. Да и многим он в правительстве не нравится. Не только мне.
— Думаю и моя кандидатура не вызовет у них всеобщей любви.
— Само собой, — Джон усмехнулся снова. — Ты правдоруб и не замечен ни в каких махинациях. Слишком правильный для руководителя всей полиции. Но, я бы точно хотел видеть тебя на этой должности, а не кого-то другого.
— Веришь в меня?
— Нууу, не особо. Но ты мне приятен.
Кит даже не сомневался в таких словах друга. Он искренне засмеялся, хлопая Джона по плечу. А тот лишь скривил лицо.
— А ведь когда-то все в полиции пророчили, что в будущем именно ты дослужишься до этого звания. И я в это верил, — с грустью в голосе произнёс Кит.
Джон лишь пожал плечами и снова посмотрел в сторону сквера. Многие пациенты потихоньку начинали покидать место отдыха и возвращаться в здание.
— Наверное, всё-таки не только за этим ко мне подошёл, — после небольшой паузы произнёс Симмонс.
— К сожалению. Ты мне не хочешь ничего сказать по поводу случившегося?
— Я вроде ещё в тот день на все вопросы ответил.
— Джон. Я был на вскрытии тела Квентина Шекли. Я же не дурак.
Детектив снова повернулся к своему начальнику. Кит по лицу друга совсем ничего не мог понять. Оно не показывало никакой эмоции.
— Все, кто видели тело, сразу заявили об убийстве. Там ведь не было никакой самообороны. Шесть пуль попали идеально точно в нужные места. Такое просто невозможно, если он оказывал сопротивление и пытался тебя убить. Любой дурак это поймёт. Ты ведь осознаёшь, если вскроется правда. Это убийство. Пусть и преступника, пусть и настолько отвратительного. Но безоружного, не оказывающего сопротивления. С жестокостью. Одного из двух главных подозреваемых.
— Роберт Чигрински был там и…
— Всем плевать на его показания. Он может врать. Ты мог ему наобещать что-нибудь или припугнуть. Пусть основа преступлений лежит на плечах семьи Шекли, но ему всё равно грозит огромный срок. Если даже не пожизненное. Я как мог, отмазывал тебя перед вышестоящим руководством. Мне удалось не показывать им результаты вскрытия тела, поэтому вопросов особо и не было. Но, если всё вскроется. Мне то можешь хоть сказать.
— Кит, я уже всё тебе рассказал. Он напал, а я защищался. Вот и всё. А остальное — просто случайность.
— Была допрошена и Лора, которая находилась в тот момент с вами.
После этих слов Джон чуть дёрнулся и нервно сглотнул. При этом старался делать вид, что ему всё равно, и продолжал оставаться спокойным.
— И что она сказала?
Кит тяжело вздохнул.
— Лора заявила, что это была самооборона. Квентин напал на тебя и собирался убить, а ты защищался.
Джон, мягко говоря, был удивлён таким ответом. Он даже перевёл свой взгляд на небо. Это немного его ошарашило.
— Вот как, — тихо, словно произнося это самому себе, заявил Симмонс.
— Если честно, я был очень удивлён. Сам ведь знаешь, что роботы не могут врать. Единственное, что могло на такое повлиять, это влияние извне. Буду честным, я не поверил Лоре. Как и другие люди. Её отправили на экспертизу. Она была чиста. Для полноты, мы опросили прямо там, во время проверки. Лора снова повторила ту же версию. Если честно, я до сих пор в это не верю. Но робот не может лгать. Это тоже правило. А если Лора говорит правду, то…
— Вот видишь. Значит я не нарушил закон. Нет ни одной улики, ни одного доказательства, что я вру. Поэтому, давай закроем эту тему. Раз даже робот подтвердил мою чистоту.
— Джон, я…
Симмонс подошёл вплотную к Киту и посмотрел ему в глаза.
— Слушай. Официальная версия уже есть, и она одобрена. Зачем что-то ворошить. Ты же…ты всё прекрасно понимаешь. Что хочешь услышать от меня?
Что-то тяжёлое было во взгляде Джона. Кит глядел на него и будто погружался в боль, которая засасывала, не давая никаких шансов на спасение.
— Ты ведь знаешь ответ, так какой смысл в этом расспросе? Не услышишь ничего нового. Если хочешь продолжать искать правду, то вперёд. Но у тебя нет никаких доказательств обратного, — голос Симмонса был невероятно спокоен.
Кит действительно всё прекрасно понимал. Для него оставались тайной лишь две загадки. И если на первую они оба не знали ответа (почему Лора соврала, хотя она этого не могла сделать в принципе), то на вторую ему бы хотелось получить хоть какое-то разъяснение. Но Джон молчал и не говорил правду. Киту хотелось услышать лично от друга хоть какие-то слова. Словно это помогло бы им оставаться на той линии соприкосновения, которая очень тонко курсировала над обрывом. Глядя в глаза Симмонса, он чувствовал, что детектив отдаляется. Что боли в его сердце стало ещё больше. А ничего с этим поделать не мог. А друг ему не хотел помогать. Тяжёлый вздох начальника бюро окрестил окончание этой темы. Наступила неловкая пауза, когда оба не знали, что сказать.