Заледеневшая
Шрифт:
Я вошла в комнату после очень трудного дня и пнула конверт, который лежал на полу в нескольких шагах от меня. Герб семьи Люциана смотрел на меня. Я взяла конверт и просто уставилась на него.
Последние пару месяцев им было нечего мне сказать, и теперь я получаю конверт, или… Может, они не протягивали руку.
Одна рука загорелась, чтобы сжечь конверт, который был в другой, но по какой-то причине я не могла этого сделать. Я знала, что мне придется столкнуться с тем, что они написали. Мой огонь исчез, и я разорвала конверт.
Я нахмурилась. Записка? Они отправили мне только записку.
Я подняла ее и открыла.
«Присоединяйся к нам на Рождество. Нам есть о чем поговорить. Это было бы то, чего хотел Люциан.
М.»
Я перевернула записку, и на обороте было пусто. Ничего не имело смысла. Я была именно тем, кем они меня считали. Я привела их сына к смерти, но они все равно хотели, чтобы я присоединилась к ним. Я ничего не понимала.
Я положила конверт в ящик, когда вошли Бекки и Сэмми.
Они оставили свои сумки и ушли, не сказав ни слова. Я не знаю, почему они все еще хотят что-то выяснить. Блейк был злым, и не было абсолютно ничего, что могло бы изменить это.
Остаток недели прошел медленно. Я спустилась в подземелье замка, где они держали Блейка. Я никогда даже не знала, что у нас есть подземелье, но по какой-то глупой причине все еще чувствовала его рядом; когда последовала за этим чувством однажды днем, это привело меня вниз по лестнице, и я нашла его спящим на кровати в одной из камер. Он полностью исчез. На его лице не было видно никаких эмоций. Я бы смотрела на него часами. Он был чертовски красив.
То, что у нас было, было странно, но сильно. Он единственный, кто мог удержать меня от тьмы. Даже когда его здесь не было, он все равно так на меня действовал. Он контролировал мою тьму.
Все всегда заканчивалось тем, что я спрашивала его спящее тело, почему он не пошел с Люцианом, неужели он так сильно ненавидел меня? Но я ни разу не получила свой ответ. Я думаю, что никогда не получу.
Я чувствовала себя с ним гораздо хуже, чем раньше, но контролировать тьму было единственным, что я должна была делать. Пока не пришло время убить его. Небеса знали, что я хотела сделать это, пока он спал, но я не была трусом. Я не могла убить того, у кого не было способности сопротивляться. Сэмми и Бекки правы, все так запутано.
***
Утром 23-го я начала собирать вещи. Я ответила на приглашение королевы Маргарет и подумала, что возвращение в замок пойдет мне на пользу.
Бекки и Сэмми вошли и остановились у двери, уставившись на меня.
— Ты куда-то собираешься? — Бекки была первой, кто заговорил.
Я убрала волосы за ухо. Последние пару недель даже мой конский хвост раздражал меня, и я убирала его назад.
— Да, —
Они не ответили, и в течение следующих двадцати минут мы просто собирали вещи. В комнате никогда не стояла такая тишина с того дня, как мы поссорились.
Стук в дверь заставил их обеих подпрыгнуть. Бекки побежала открывать, так как была уверена, что это Джордж, и ахнула.
— Мисс Джонсон, — голос Эммануэля раздался из-за двери, и я обернулась и увидела огромного великана, который прятал Солнечного Взрыва внутри себя.
— Я почти закончила, — сказала я.
— Не торопитесь, я никуда не спешу. Буду ждать вас в вестибюле, — он развернулся, и я слышала, как он бежит по лестнице.
— Ты собираешься к его родителям? — спросила Бекки.
— Да, они пригласили меня.
— Это хорошо, — ответила она, когда я застегнула сумку и потянула ее через плечо.
Я ненавидела то, что сложилось между нами, но не могла отказаться от обещания, которое дала Блейку. Я знала, что это не вернет Люциана, но убийство хотя бы отомстит за него.
Поездка до Элм была быстрой. Тишина стала одной из вещей, с которой я подружилась. Хотя скучала по Каре. Она все еще не хотела говорить со мной, но после этих каникул, она поймет, почему Блейк должен умереть.
Присутствие Люциана все еще было там, и я знала, что если почувствую это, то и она тоже. Кара влюбится с первого раза.
Меня отвлекли от моих мыслей, ослепив вспышками камер. Раздались вопросы, но я загораживалась от них. У меня это хорошо получалось. Эммануэль ответил один или два раза и пробрался сквозь толпу папарации. Глубоко внутри меня появилось желание обжечь их задницы. Я сжала руку в кулак, пытаясь остановить себя.
Теперь поездка на лифте казалась второй натурой, когда я превратилась в дракона.
Когда двери дворца открылись, королева Маргарет улыбнулась мне; было не так тепло, как в первый раз, когда я приходила в гости, но кое-что осталось. Король Гельмут выглядел иначе. Он был постаревшим, уставшим и взволнованным.
Я вошла, и королева распахнула свои объятия. Она обняла меня, и я целиком почувствовала, будто мне этого было достаточно.
— Мне очень жаль, — начала я, заплакав.
— Тише, — она пригладила мои волосы. — В этом нет твоей вины.
Рука короля Гельмута нежно коснулась моего плеча. Я посмотрела на него и увидела слезы на глазах, смотрящих мимо меня.
— Я должна была послушать вас.
— Все в порядке, Елена. Он обманул нас всех.
— Нет, я никогда не должна была доверять ему. Почему вы не сердитесь на меня? — выкрикнула я.
— А что это изменит? Это не вернет Люциана, и уж точно не изменит его чувств к тебе. Веришь или нет, мы счастливы, что ты здесь.
— Вы так не думаете.
— Иди сюда, — королева снова схватила меня и крепко прижала к груди. — Ты была выбором Люциана. Этот мальчик умер бы за тебя тысячью смертей.