Залейся зельем!
Шрифт:
Глаз фотоаппарата будет первым и единственным, кто увидит их в девственной чистоте, и тем же, кто нарушит её навсегда.
Они были созданы для этого момента, после которого уже ничего нельзя будет поправить.
Они все уходили. Всегда, вскоре после того, как ясный глаз фотоаппарата ласкал их своим внутренним взором, и все до одной покидали его внутренний мир единственными и неповторимыми.
Когда фотоаппарат был молод, фотопластины были частыми гостьями, но прошли годы, и они приходили все реже и реже. Фотопластины стали редкими, их больше не производили, а запасы потихоньку подходили
А какой может быть выбор в уникальности? Да никакого.
Фотоаппарат остался без робких посетительниц и без возможности смотреть на них.
* * *
— Что это вообще такое? — возмутился кот. Он не умел читать, поэтому странный текст на листочке бумаги вызывал у него лишь подозрение. — Еще одно из твоих заклинаний?
— Вообще, это очень похоже на историю, — удивился кудесник.
Он внимательно осмотрел старый фотоаппарат, стоявший на штативе перед зеркалом. Потом покрутил в руках лист бумаги формата 13 на 18 и решил дочитать текст до конца.
* * *
Старый фотоаппарат грустил и думал, что в его внутренний мир уже никогда не посетит робкая гостья. Но однажды он почувствовал, что к нему пришли.
— Ох, сударыня, вы не волнуйтесь, — успокаивающе начал фотоаппарат.
— А я не волнуюсь, — перебила его гостья.
— Это что-то новенькое, — смущенно пробурчал фотоаппарат.
На его памяти такое поведение было необычным. Он проверил свои ощущения. Да, всё те же 13 на 18 сантиметров. Те же идеальные пропорции, которые безукоризненно подходили его внутреннему миру.
— Вы разве не боитесь света? — спросил фотоаппарат. — Разве не волнуетесь от того, что…
— Совершенно не боюсь, — ответила гостья. — Я волнуюсь лишь из-за ручки или карандаша. Из-за карандаша в меньшей мере, ведь его художество можно исправить.
— Но стоит мне на вас посмотреть, и всё может измениться, — сказал фотоаппарат. — Мой взгляд сделает вас неповторимой и уникальной.
— Пффф! — засмеялась гостья. — Ерунда! Только такой старый маразматик, как ты, может так думать.
Фотоаппарат хотел обидеться, но тут открылся глаз… Свет хлынул в его внутренний мир всего лишь на долю секунды.
— Вот видишь? — устало вздохнула гостья, сладко потягиваясь. — И ничего не произошло, как я и говорила.
— Вижу, — тихо усмехнувшись, ответил фотоаппарат. — Вижу.
И гостья покинула внутренний мир фотоаппарата.
* * *
— Ну и чего теперь с этой бумажкой делать? — Кот уже прикидывал, насколько интересно будет шуршать эта игрушка под его лапами. — Может быть, скомкаешь и бросишь мне?
— Перебьёшься! — отрезал кудесник. — Кто же разбрасывается такими историями?
Он отложил исписанный астральным почерком листок бумаги в новую папку и сделал пометку «Фото-сказко-аппарат». Следом он достал еще один лист бумаги, отмерил прямоугольник 13
— Я хочу узнать, что было дальше, — сказал кудесник, открывая крышку линзы. — А то история кажется незаконченной.
* * *
— Поверь мне, я всё-таки сделал тебя единственной и уникальной, — сказал фотоаппарат вслед уходящей гостье. — Пускай это незаметно обычным взглядом, но я чувствую, что ты изменилась.
— Верю, — смущенно ответила гостья, укладываясь в совершенно новую, еще пустую папку. — Верю.
Мурлако
Кудесник сидел в полумраке волшебной лавки и перебирал записи. Рядом лежала раскрытая папка с надписью «Фото-сказко-аппарат», которая была уже наполовину заполнена ровной стопкой исписанной бумаги.
Могло показаться, что кудесник просто делает записи в своих дневниках, но внимательного наблюдателя должно было смутить наличие рядом баночки с непонятной белой жидкостью и надписью «Мурлако». Кудесник окунал концом гусиного пера в баночку и водил его острием по бумаге, проявляя астральные записи.
* * *
Никому из людей не пришло бы в голову подсунуть старому фотоаппарату вместо фотопластины листок бумаги точно такого же формата.
Да, и тут обман! На такое был способен только наш знакомый хозяин лавки «Залейся зельем». Но на то он и кудесник, чтобы делать с обычными вещами что-то необычное. Ведь никогда не знаешь, какой может быть результат. А вдруг сложится куча факторов, и произойдет что-то волшебное, что не должно происходить в привычной жизни. Ведь где есть обыденность, нет места волшебству. Есть только ординарное и убогое семимерное пространство бесконечного континуума, заплетенное тройной драконьей вязью вокруг огромного гриба. Во всяком случае, результаты опытов, взятые из альманаха «Кастанеда и кактусы», говорили именно об этом.
Фотоаппарат был спроектирован так, чтобы ловить момент этого самого «семимерного сами знаете чего» и запечатлевать его в изображении. Но ведь ни в одной инструкции к фотоаппаратам не говорилось о том, что фотография не может быть выполнена в виде текста.
В конце концов текст лучше описывает момент и делает это более ярко и полно. Текст отражает все нюансы, включая ароматы, звуки, вкусы, тактильные ощущения. Смешно, как получается запихнуть столько разнообразной информации в поток символов? Да очень легко. Легко! Например: «Теплый кусочек шарлотки с хрустящей корочкой и глиняная кружка с парным молоком».
— Мурлаком, — поправил кот. — Надо писать правильно! Мурлако, а не молоко!
— Вечно ты лезешь со своими репликами! — усмехнулся кудесник, разминая уставшую от долгого астралописания руку.
Он потрепал пушистого ассистента по загривку, потянулся, зевнул и продолжил запись.
* * *
Что поделать, приходится приспосабливаться к новым условиям жизни, и, если ты хочешь жить и творить, то будь любезен, найди способ проявить себя по-иному. Прояви так, чтобы тебя мог хоть кто-нибудь понять.