Заложница Эдема
Шрифт:
– Р-р, – раздалось сзади. Мне едва хватило выдержки, чтобы не подпрыгнуть. Еще один ниндзя. Пес-ниндзя, этого даже в кино не было. А повернувшись, еще раз чуть не подпрыгнула. Действительно, внушительный экземпляр. Какая-то Чернобыльская Сторожевая, жуткая помесь немецкой овчарки и алабая. На вид – килограмм за полсотни, не меньше, сплошных мышц. В отличие от бомжа, откормленый. Одно ухо висит, второе прижато. Стойка настороженная, пес готов к прыжку. Клыки наполовину обнажены. И глухое рычание на уровне инфразвука.
– Мне тоже приятно познакомиться, – уверенно заявила я, стараясь смотреть псу точно между глаз. И подняв, на всякий случай, раскрытые ладони в его сторону. И стараясь улыбаться, не обнажая зубы. Говорят,
– Уходите, – опять повторил Михалыч. А из кустов за ним вышла еще одна собака, с рваной раной на морде. Как потом узнала, ее звали Рыжая, старшая сука стаи. А потом еще, и еще, и еще. Десятка полтора только крупных зверюг. И смотрели они как-то не слишком дружелюбно.
– Ой, – сказала рядом Света. – Ну Миха-алыч, мы же только поговорить пришли…
– В самом деле, Михалыч, давайте поговорим, как разумные… существа, – опомнилась я от шока. Понятно, что пару псов можно взять под ментальный контроль. Но не полтора десятка. По поведению было похоже, что стая не впервые нападает на людей. И стало понятно, как отряд боевиков средней руки олигарха отступил, понеся боевые потери.
– Мне нужно сперва осмотреть здание. Я хочу организовать здесь институт медицинской направленности. Генетические исследования, если вам это о чем-то говорит. Но должна осмотреть место. Если меня устроит, сможет поделить территорию. Я займу вот это административное здание и вон тот производственный корпус. Для вас останется достаточно места, мне все пространство не требуется. Вон там можно организовать официальный приют для жи… для вашей стаи. Построим какие-то будки, вольеры, заключим договор с мясокомбинатом на вторсырье для прокорма. За это вы организуете институту охрану. Как мне рассказали, вы это делать умеете. А район Тракторного не пользуется популярностью у туристов. Я знаю, что вы умеете защищать свою территорию. А если мы не договоримся, я просто уйду. Но вы же понимаете, что в конце концов, терпение городских властей будет исчерпано. Вашу стаю выдавят не только с этой территории, но из города. И при этом, извините, как минимум половину перебьют. Михалыч, вы можете перевести своим… сотрудникам мое выступление?
Я в упор взглянула на бомжа, который продолжал стоять неподвижно. Хотя для этого пришлось отвернуться от Алефа. Почему-то показалось, что тощий бомж опаснее здоровенного пса.
Чучело в пальто, не меняя выражения лица (оно у него вообще может что-то выражать, при таких шрамах?) перевел невыразительный взгляд единственного целого глаза с меня на Свету и обратно. А потом уставился на нее.
– Ты ее привела?
– Ну да, Михалыч! Ты же сам говорил, что помнишь, как был врачом. И что за стаей нужно присматривать. А она хорошая, а проверяла. И лучшего варианта не бывает. Ну пожалуйста, Михалыч, мы посмотрим. Вот пусть Алеф ее проверит – она точно нормальная, и не врет. Ну Миха-а-алыч…
– Смотрите, – отозвался бомж, – Алеф, следи.
Ментальное давление ослабло. Большинство псин или развернулось и отошло подальше, или улеглось на травку. Только Алеф и Рыжая остались рядом. И мы пошли осматривать будущие владения.
Действительно, админкомплекс оказался почти не разграблен и не загажен. Нет, мебели почти не осталось, но проводка не была выдрана с корнем, двери не выломаны вместе с косяками, даже лампочки кое-где висели.
Производственный корпус тоже удивил. В отличие от просмотренных ранее цехов в них оставались не только бетонные постаменты для станков. Но даже сами станки! Правда, не понимаю, для чего они нам. Но ладно, не помешают.
А потом осмотрели место, где Света (которая вполне отправилась от шока и опять весело щебетала) предложила основать «приют для бездомных животных». Вообще-то их в городе уже есть несколько штук, и волонтеров хватает. Только вот с выделением территорий власти не спешат. А собственники не слишком раскошеливаются. Но если нам удастся… в общем, слушала я ее в пол-уха. И размышляла, зачем я лезу в эту авантюру? Ну допустим, отгородим мы этот зверинец сеткой. И вечером буем выпускать своих полу-ручных монстров бегать вокруг корпуса. И повесим надписи, честно предупреждающие, что «нарушители будут съедены». Но не закусят ли они в один прекрасный день кем-то из сотрудников? Да и люди ведь разные, некоторые из моих знакомых панически боятся собак. Даже пекинесов. А тут такие монстры… я заметила в стае дога и пару потомков доберманов. Не говоря уже о лохматых дворнягах размером с теленка, явных помесях Московских Сторожевых с… чем-то не менее крупным. Хотя для генетической лаборатории такой зоопарк будет неплохой рекламой.
Когда мы вернулись на полянку, Михалыч все еще находился перед воротами. Но не стоял посреди полянки, а спокойно сидел у стеночки, на солнышке. А у его ног прикорнула Рыжая. Я присела рядом на корточки.
– Ну что ж, Михалыч, мне место нравится. Судя по всему, вы за ним хорошо присматривали. Завтра вернусь сюда с моим… партнером, и дадите ответ. А сейчас… что это у собаки? Пулевое ранение? Его же нужно обработать!
– Рыжая. Ранили раньше. Можешь лечить?
– Могу оказать первую помощь. Но у меня нет обезболивающего. Давай так, я завтра…
– Лечи. Зашей.
– Извини, Михалыч. Но она меня цапнет!
– Помогу. Шей.
Я пожала плечами и достала из сумочки пакет первой помощи. Да, с некоторых пор у меня всегда с собой комплект для перевязки, жгут и еще кое-какие средства. Ну просто на всякий случай. Так что пришлось заняться раной Рыжей. Пуля прошла по касательной, располосовав морду. Честно говоря, приближаться к ней с салфеткой было страшновато. Но Михалыч положил псине руку на загривок, и она как будто успокоилась. Хотя непрерывно косилась не меня и дрожала. Удалось без проблем очистить загноившуюся рану гигиенической салфеткой, затем залить перекисью. Шить рядом с оскаленной мордой (разрез приоткрыл клыки) полу-овчарки было страшновато. Но Рыжая молча перенесла процедуру. Только тихонько повизгивала, когда было больно. Я автоматически шептала что-то успокаивающее. Но понятно, если бы не хватка Михалыча, она точно бы откусила мне руку. А то и обе. А там подключился бы сидевший рядом Алеф и отгрыз голову.
– Договорились, – заявил Михалыч, когда я закончила и откинулась назад, опираясь на ту же стенку. – Ты приютишь стаю. Алеф присмотрит.
И тут Алеф посмотрел мне в глаза и кивнул. А потом поднялся, и они с Рыжей не торопясь удалились.
***
Второй раз я увидела Михалыча меньше чем через неделю, при достаточно неприятных обстоятельствах. Ну что может быть приятного, когда тебе в полшестого утра звонят, называются управлением милиции и спрашивают, ты ли являешься владельцем территории бывшего завода номер какой-то-там? А потом требуют немедленно прибыть на место?
Когда мы с Колей выбрались из машины, возле забора уже стояло с полдюжины авто с мигалками. Кругом ходили какие-то хмурые люди, и только два знакомых лица – Светик (из того самого молодежного объединения) и капитан Клубнев. Вот он-то на меня и попытался «наехать». Но натолкнулся на вежливо загородившего дорогу Колю.
– Так, капитан, в чем проблема? Если что, у нас алиби. Нас тут не было, так что давай, рассказывай, что случилось, – остановил Николай какие-то бессвязные обвинения.
– Ладно, – вдруг успокоился капитан. – Произошло здесь нападение, перешедшее в драку и тройное убийство. С применением холодного оружия. Узнаете кого-то из этих… потерпевших?