Заложница. Сделка
Шрифт:
– То есть если они поймут, что я не намерена выполнять приказ бывшего подопечного, то немедленно устроят на меня охоту? – вслух перевела для себя его сообщение Таэльмина и еле слышно попросила: – А ты не можешь хоть приблизительно намекнуть… какого у них цвета глаза?
– Я не знаю, – одними губами выдохнул Бенфрах, – все подробности в письме. А оно защищено тайными знаками алхимиков.
– Понятно, – мрачно кивнула герцогиня.
А чего тут не понять? Если она согласится и откроет письмо, то шпионы Юверсано будут считать ее сообщницей, а едва заподозрив правду, постараются убить. Ну а если не согласится – Бен должен немедленно вернуть нераспечатанное письмо, и скорее всего, к нему
– Нет, не понимаешь! – сердито фыркнул фокусник и выхватил откуда-то пучок ярких лент, привязанных к серебряному обручу. Плавно и ловко замахал ими над головой, на краткие мгновения создавая различные фигуры. – Никто из них тебе такого не простит. Никогда не слышали эти люди слов «честь тени», и не дано им понять истинный смысл твоего поступка. Но для тебя теперь недоступен лучший выход из этой ловушки – спрятаться на время у своих. Герцогам и их женам вообще не положено убегать, хотя иногда это самый правильный выбор. И раз это невозможно, постарайся все время держаться рядом с ним, а кто-то из наших будет неподалеку. Если очень понадобится помощь – подашь сигнал. И последнее. Я дам тебе на время древний защитный амулет, вот он. Носи тайно… сама знаешь. А на листке адреса надежных людей, выучи и верни. Но это лишь на самый крайний случай.
Слова Бена перемежались коротким, ритмичным постукиванием его каблуков и звоном колокольчиков, подвешенных к обручу, но тень расслышала все до последнего слова. И амулет приняла в ладони ловко и незаметно, точно зная: раз учитель расщедрился на подробные объяснения и драгоценный артефакт, дело не просто плохо, а очень плохо. И лишь теперь сумела по-новому оценить все произошедшее за последние луны.
И теперь внезапное охлаждение герцога Юверсано к военным планам Рингольда, Люфрена и ее братца и открытое расторжение им всяких договоров с агрессивными соседями виделось ей хитроумной ложью, временным отступлением с целью устроить врагу особо подлую ловушку. А равнодушие Зарвеса к ее доводам и просочившаяся к людям Хатгерна информация о ее особом ремесле только подтверждали выводы о грандиозном заговоре, нацеленном на бескровную победу. То-то ей показалось странным появление у шпионов Крисдано информации, в курсе которой кроме самого графа дэй Азбенда были лишь трое его людей из числа самых преданных и многократно проверенных. Все прочие друзья ее отца считали его одним из тех чудаков, которым просто деньги девать некуда, вот они и вкладывают их в капризы дочери, пожелавшей обучаться алхимии и охотничьему делу, позабыв, насколько это неблагодарный труд.
– Спасибо, – от души поблагодарила уходящего фокусника герцогиня через полчаса, когда наизусть выучила все написанное на небольшом листке и вернула его Бену.
– Всегда рад услужить, ваша милость, – учтиво раскланялся он, предупреждая тем самым коллегу о приближении чужих, – как только буду снова в Тангре, обязательно покажу вам новые фокусы.
– Ваша милость, – встретившиеся Бенфраху в дверях служанки держали в руках сундучки и шкатулки, – мы пришли разложить ваши вещи и принесли благовония, духи и мыло, чтобы знать, какие запахи вы любите.
– Я не люблю никаких благовоний и духов! – резко заявила Таэль, и это было чистой правдой, хотя она нарочно не уточнила одной тонкости. Тени никогда не пользуются духами для собственного удовольствия, лишь по делу. Ведь для хорошей ищейки духи лучший путеводный знак, чем цвет платья. – И видеть сейчас никого не желаю. Вот отдохну часа два-три, тогда и приходите.
Бесцеремонно выставив девиц и нарочно резко щелкнув дверным засовом, Таэль поспешила в гардеробную, но вовсе не к потайной двери, а к шкафу. Слова служанок напомнили герцогине о важном деле, которым до сих пор у нее не было возможности заняться.
Внешне безобидные вещицы, пояски, разноцветные шарфики, чуть поношенные бриджи для верховой езды, охотничьи шляпки и жилеты были разложены по разным сундукам и на первый взгляд не представляли особой ценности. Пока не были собраны в полноценный костюм тени.
И теперь Таэль жарко благодарила в душе богов, надоумивших ее взять эти вещи с собой, хотя вначале у девушки было стойкое желание отдать все своему учителю для его будущих, более везучих учениц. Хотя для этого и пришлось бы пробраться мимо целого взвода монахинь и герцогских стражников. Знатных девиц, выбранных в качестве заложниц, Зарвес приказал охранять строже, чем опасных бандитов. Видимо, все же представлял, на какие хитрости способна разгневанная тень.
Через час, одетая и снаряженная в полном соответствии со сложившимся в ее голове планом, герцогиня стояла у зеркала, нажимая завитки, открывающие потайной ход. И хотя тень ничуть не сомневалась, какие слова может услышать от Хатгерна в ответ на свое предложение, отступать от принятых решений не собиралась. Да и по закону ремесла ей не положено менять замыслы в угоду подопечным. Далеко не каждый, нанявший тень, в полной мере представляет размеры грозящей ему опасности, и не всегда хватает времени, чтобы открыть им глаза на истинное положение дел.
Лестницу тень преодолела на цыпочках, почти неслышно касаясь ногами ступеней, а едва выйдя из потайного хода в гардеробную, услышала вмиг насторожившие ее звуки, доносящиеся из спальни через полуприкрытые двери. Не то срывающиеся со стиснутых губ нечленораздельные проклятия, не то страстные стоны непрерывно звучали под сводами комнаты, где, как она ошибочно полагала еще мгновение назад, ничего подобного сейчас звучать не должно было.
Глава седьмая
Лаэйра замерла лишь на мгновение, сердито стиснув губы и хмуря брови, но глубоко ошибся бы каждый, кто попытался угадать чувства, владевшие девушкой в этот момент.
Однако неизмеримо сильнее удивился бы этот неведомый наблюдатель, расслышав ее мысли и узнав не о планах убийства или иного устранения незнакомой соперницы либо изысканной мести молодожену, а о способах выяснить, надежно ли защищен Хатгерн в данную минуту.
Наконец девушка приняла решение – нажала на завиток, запирающий потайную дверь, и особым, неслышным шагом, крадучись направилась дальше. Коридор, в который выходили пять дверей, ведущих в гардеробную, туалет, кабинет, спальню и в комнату для тренировок, был ярко освещен и пуст, но все двери оказались приоткрытыми, и это кольнуло натренированное внимание тени ощущением неправильности.
Хотя и можно было предположить, будто их распахивали в порыве страсти или погони, но вряд ли в таком случае хоть одна нечаянно не захлопнулась бы либо, наоборот, не распахнулась до конца.
И это простое обстоятельство добавило движениям тени медлительной осмотрительности вышедшего на охоту зверя. И именно поэтому, прежде чем идти в спальню, Таэльмина со всеми предосторожностями сначала закрыла гардеробную, не забыв оставить для возможных преследователей сюрприз, а затем заглянула в туалет и оружейную. После бдительного осмотра самих комнат их двери подверглись той же процедуре, что и дверь гардеробной, а тень на мгновение остановилась в раздумье, решая, с чего начать. Со спальни, откуда по-прежнему слышались странные сдавленные стоны, с каждой секундой все меньше напоминавшие герцогине звуки, издаваемые людьми в порыве страсти, либо с кабинета, откуда до нее пару раз донесся невнятный разговор, причем если один голос явно был женским, то другой гудел низкими басовитыми тонами.