Заложники обмана
Шрифт:
Витторио промолчал.
– Я просто поверить не могу, что кто-то мог засечь нас и сесть нам на хвост. Я был настороже каждую секунду. И Мэри тоже. – Джьянни посмотрел на своего друга с беспомощным выражением. – Я просто оказался не таким хитрым, каким себя считал. Они дали мне волю, и я погубил нас всех.
Батталья повернул ключ в зажигании и включил мотор.
– Теперь это уже история. Забудь. Давай-ка спрячем две машины. Спектакль еще далеко не кончен.
Они все сделали и через пять минут вернулись в дом.
А менее чем за
Незадолго до этого сильный полевой бинокль показал им, что двух лишних машин уже нет около дома номер 14 по Виа Контесса. Гости наверняка уехали. Именно они и составляли до сих пор единственную реальную помеху всему делу. Теперь все пойдет по хорошо отработанному стандарту.
Но они были все четверо опытными профессионалами высокого класса и ничто не принимали как само собой разумеющееся.
Еще один предмет особых забот, мальчик Поли, мирно спал на заднем сиденье под воздействием хорошей дозы пентотала. Спать ему предстояло по крайней мере несколько часов. Это имело значение. Если бы он вернулся в дом во время сложной операции, все могло пойти насмарку.
Сол, руководивший операцией, решил, что в каждую машину усядутся двое. Сол и Фрэнки поднимутся к дому и постучатся в дверь как пара заблудившихся туристов, которые хотят узнать дорогу. Уолтерсы вряд ли что-то заподозрят – нет для этого причин, а оружие следует использовать только в том случае, если придется преодолевать сопротивление при входе в дом, ну и для контроля над ситуацией, конечно. Никакой стрельбы: ни в стенах, ни в телах не должны быть обнаружены пули. Уолтерсов нужно просто нокаутировать и отнести в одну из их собственных машин.
На всю операцию – со входом и выходом – отводится шесть-семь минут, не больше.
Тем временем Доменико и Тони во втором “мерседесе”, где находился и мальчик, будут ждать, остановившись на расстоянии нескольких сотен ярдов ниже по дороге. Если все в доме пройдет, как было запланировано, они просто последуют за Солом, который поведет первый “мерседес”, и за Фрэнки, который сядет за руль машины Уолтерсов, к заранее выбранному месту возле скал Равелло. Если в доме дело пойдет не так, если Доменико и Тони засекут там какую-то неурядицу, тогда они должны поскорее убраться отсюда и связаться с Доном Равенелли для получения дальнейших инструкций.
К шести часам вечера, дважды обсудив каждую деталь будущих действий, они были готовы начать.
Глава 34
Из-за разницы во времени на шесть часов в Вашингтоне был теперь ровно полдень, и человек, ответственный за все то, что происходило в Позитано, Генри Дарнинг, остался дома дожидаться результатов.
По чистейшей случайности некий мужчина и некая женщина обладали властью над его дальнейшей жизнью, и поэтому должны были умереть. Это уже произошло с другими и вполне может произойти еще с кем-то. По обычным человеческим меркам охрана его личности становилась делом весьма дорогостоящим.
Стоит ли игра свеч?
Министр юстиции даже смог улыбнуться. Не для
На самом деле Дарнингу было невесело, и он пытался воздать им хоть чем-то. Но ничего не нашел за душой, кроме жалкой, бледной шутки. Вот он тут, глава министерства юстиции всех Соединенных Штатов, и не может он дать справедливость собственным несчастным жертвам.
Самое большее, что он мог сделать, – это вздохнуть.
А что будет с его любимой, с его призрачной возлюбленной Мэри Янг? Вняла ли она его предупреждению не ездить в Позитано по меньшей мере двадцать четыре часа? Или она и Джьянни Гарецки явились туда как раз вовремя, чтобы умереть вместе с Айрин Хоппер и Витторио Баттальей?
Дарнинг питал глубочайшую надежду, что это не так. Это было бы поистине душераздирающей потерей.
Как сильно она овладела его душой. Он никогда не встречал ее, ни разу не видел, не ощутил, не познал сладость ее плоти – и тем не менее день ото дня чувствовал, как растет ее обаяние.
Он запросил и получил от Брайана Уэйна еще один пакет о ней, помеченный как продолжение материала из отдела секретной проверки и расследований. В сопроводительном письме было сказано, что пакет содержит ранние видеозаписи объекта в возрасте восемнадцати лет.
Дарнинг пока еще не просматривал их, но собирался это сделать. Можно начать, пока он ждет известий от Донатти. Он мог таким образом отвлечься. Насколько он мог помнить, секс, начиная со времени пубертации, всегда оставался для него любимым и легкодоступным отвлекающим и возбуждающим средством, чем-то вроде наркотика. В этом отношении Дарнинг не менялся. Да и к чему? Это, безусловно, оставалось гораздо менее вредным и гораздо более долго действующим средством, чем наркотики и алкоголь.
– Ну же, Мэри Янг, приди… отвлеки меня.
Всего нескольких негромких слов оказалось достаточно, чтобы в нем вспыхнула искра.
Дарнинг опустил жалюзи и затемнил кабинет. Налил себе водки; выбрал и установил кассету из последних материалов о Мэри Янг, полученных из ФБР. Откинулся на мягкой кожаной тахте и ушел в мир либидо, где он чувствовал себя королем.
Кассета начала крутиться.
Порнографическая основа видеофильма была слегка замаскирована элементарным социальным сюжетиком, по ходу которого Мэри Янг играла роль школьницы-старшеклассницы, девушки азиатского происхождения, первое романтическое чувство которой было разрушено родителями ее белого возлюбленного, наделенными расовыми предубеждениями.
Выплакавшись на сон грядущий, Мэри видит во сне более добрый и более терпимый мир, в котором цвет кожи не играет никакой роли и только любовь имеет значение.
Генри Дарнинг начал смотреть, как по-девичьи гибкая восемнадцатилетняя Мэри страстно исполняет свою победную сексуальную песнь братству мужчин – нагих сияющих тел с черной, белой и желтой кожей.
Одновременно.
Такое очаровательное цветущее дитя… с белым венком на голове… она отдавалась трем мужчинам одновременно в непристойнейших тройных играх и делала это самым чистым, великолепным, простосердечным образом.