Заложники в раю
Шрифт:
Первыми вошли в загон Матвей и Нина Дулины. Следом осторожно и не спеша зашли Павел Сазонов и Настя Задорожная. Калитку за ними тут же закрыли. Некоторое время все четверо молча смотрели на похрюкивающего в центре загона поросенка, не зная, с какой стороны к нему лучше подойти.
Самым первым решился Матвей. Утопая ногами в навозной жиже, он приблизился к хрюшке и резко бросился на нее сверху, рассчитывая, что прижмет ее своим телом к земле. Однако поросенок мгновенно отскочил в сторону и визжа побежал вдоль изгороди. Матвей же впечатался лицом в зловонную жижу, оставшись
– Передохните.
Прошла пара минут.
– Можете начинать!
Сазонов и Задорожная переглянулись, зашептались. Повторять ошибки своих конкурентов они не собирались, решив действовать не в одиночку, а сообща.
Они неторопливо обошли забившегося в угол поросенка с двух сторон. Павел сделал два шага к нему, слегка наклонился и расставил руки. Настя сделала то же самое. Хрюшка засуетилась, замотала головой, забила копытцами, посматривая то на парня, то на девушку.
Внезапно Сазонов сильно хлопнул в ладоши. Испуганный поросенок сначала метнулся к Задорожной, но, встретив на своем пути ее расставленные руки, молниеносно развернулся и побежал обратно в угол. Тут его уже поджидал Павел. Обхватив сопротивлявшегося поросенка обеими руками и прижав его к груди, он победоносно посмотрел в одну из камер…
…на мокром песке, ласкаемые прибоем, лежали Павел Сазонов и Настя Задорожная. Они держались за руки, наблюдая за тем, как медленно тускнеет и меркнет уходящее за линию горизонта солнце. Время от времени Павел подымал с песка плоский камушек и пускал его «лягушкой» по воде. Море было спокойным и гладким, словно огромное синее зеркало. А потому камушки буквально скользили по нему, едва соприкасаясь с гладкой поверхностью.
– Так спать хочется, – широко зевнул Сазонов.
– Паша, – девушка провела ногтем по мокрому песку, – нас сейчас тоже снимают?
– Снимают, – вздохнул Сазонов, – но не слышат. Отсюда до ближайшей камеры с микрофоном метров двадцать.
– Я хотела с тобой очень серьезно поговорить, – Настя перевернулась на бок.
– О чем? – запустив очередной камушек, Павел посмотрел в голубые глаза девушки.
– Ты действительно женишься на мне, если мы выиграем это шоу?
– Я словами на ветер не бросаюсь, – тут же ответил Сазонов.
– А просто так, без шоу, ты возьмешь меня в жены? – прищурилась Задорожная.
Павел усмехнулся и отвел взгляд в сторону.
– Конечно. Я ведь тебя очень сильно люблю, – прозвучало ровно, без тени эмоций.
– Знаешь, Паша, – осторожно произнесла Настя, – после сегодняшних испытаний я поняла, что это шоу не для меня. Думаю, будет лучше для нас обоих, если мы заявим о своем уходе и покинем остров завтра же днем. Черт с ним, с этим миллионом. Ты у меня и не столько заработаешь.
Сазонов резко подскочил на ноги и уставился на девушку широко раскрытыми глазами:
– Об этом не может быть и речи.
– Мне здесь некомфортно. Понимаешь?
– Понимаю. Думаешь, мне комфортно носить это одеяние? – Павел со злости вырвал из своих пальмовых «трусов» один лист и бросил в воду. – Думаешь мне нравится валяться в грязи, нюхать навоз и бегать за свиньей? Думаешь, мне удобно спать на циновке? Бегать всю ночь в джунгли, потому что нормального цивилизованного туалета здесь не существует? Конечно, нет, дорогая…
Сазонов вдруг прервался, заприметив в море пять черных катеров, ровной шеренгой приближающихся к берегу. Через несколько секунд до слуха Паши и Насти донесся отдаленный гул моторов.
– Может, нас опять хотят забрать на какое-нибудь соревнование? – устало вздохнул Сазонов.
– Что? – Настя поднялась с песка, приставила ладонь козырьком к наморщенному лбу и посмотрела вдаль. – Исключено, – покачала она головой. – Утром за нами приплыл белый катер, причем только один. А здесь их целых пять, и все они черные. К тому же ни о каких вечерних соревнованиях ни Ксюша, ни Андрей нас не предупреждали. Интересно, кто бы это мог быть?
– Подождем – узнаем, – Сазонов плюхнулся на песок.
Глава 9
За окном вот уже целый день шел проливной дождь. Казалось, ему не будет ни конца ни края. Но ближе к вечеру, когда на улицах начали зажигаться ночные фонари и включаться подсветка в витринах магазинов, тучи вдруг расступились, и готовящийся ко сну город «загорелся» пылающим алым огнем заходящего солнца.
Пенсионерка в белом пуховом платке распахнула дверь балкона. Белая прозрачная занавеска надулась, и в небольшую комнатку ворвался свежий ионизированный воздух, который бывает только после длительно-затяжного дождя. Зашаркав тапочками по паркету, пенсионерка подошла к круглому столу и, придерживаясь рукой за столешницу, опустилась в кресло-качалку. Надев очки в толстой роговой оправе, она начала листать старый потрепанный фотоальбом.
– Вова, тебя здесь и не узнать, – она оторвала взгляд от черно-белой фотографии и посмотрела на сидевшего на диване Локиса.
– Это там, где я в армии вместе со своими сослуживцами? – усмехнулся старший сержант.
– Нет, сынок, – мать медленно закачалась в кресле, – ты здесь со своей первой любовью. Настя, кажется, ее зовут, – с трудом припомнила пожилая женщина. – Кстати, как прошла встреча с одноклассниками? Она пришла?
– Пришла, – вздохнул Владимир и тут же добавил: – Но только с другим.
Мать захлопнула фотоальбом и внимательно посмотрела на сына:
– Ты ее и сейчас любишь?
– Ну, как сказать… – не знал что ответить на это Локис.
– Вижу, что любишь. От матери ничего не скроешь, – чуть заметно улыбнулась пенсионерка.
– Давай лучше чайку попьем. Я приготовлю, – чтобы не продолжать мучительный для него разговор, предложил Владимир.
– Если ты думаешь, что я от тебя отстану, то ты ошибаешься. А как ты думал? Мне ведь внуков хочется, – пожилая женщина взяла со стола дистанционный пульт управления. – А чаю попить можно. Пока ты будешь его заваривать, я телевизор немного посмотрю.