Заманчивый мир
Шрифт:
Манфредо, как и его отец, согласно существовавшей между семьями договоренности должен был жениться на ком-то из клана ди Мафаи. Ему исполнилось двадцать пять, и он сходил с ума по Карле Фредерике — дальней родственнице Эдоардо ди Мафаи, которая не так давно развелась с мужем и имела в прошлом немало сексуальных похождений, которые до поры до времени тщательно скрывались от Манфредо.
Темпераментная брюнетка тридцати лет, она делала все возможное, дабы окрутить неопытного юнца, каким был в те далекие времена
Манфредо панически боялся, что дотошные журналисты раскопают подробности кончины его жены. Если правда выплывет наружу, незапятнанное на протяжении веков имя д'Ареззо попросту смешают с грязью.
Но Эмили помогала ему избавляться от неприятных воспоминаний. Ее нежность и преданность были необходимы Манфредо как воздух. Сквозь мрачный туман, окутывавший прошлое, пробился слабый лучик надежды, и герцог впервые за последние четыре года поверил в то, что его ждет некое подобие семейного счастья.
А что подумает она? Манфредо попытался представить себя на месте Эмили. Кто знает, как отреагирует она на мои внезапные ухаживания? Однако она тоже проявляет ко мне нескрываемый интерес, а значит, секс с ней будет фантастическим. В любви Эмили будет не менее страстна, чем я сам, — это проскальзывает в каждом взгляде, в каждом жесте этой потрясающей женщины. Я могу сделать ее счастливой. И я сделаю это!
Манфредо решил помогать ей во всем, начиная со вступления в венецианский высший свет и заканчивая общением с прессой.
— Он до сих пор без сознания! — послышался взволнованный голос Эмили. — Наверное, стоит послать за врачом.
— Он уехал по вызову на ферму, — последовал чей-то ответ. — Можно сбегать за фельдшером.
Манфредо едва удалось подавить улыбку. Пожалуй, лучше я поправлюсь сам, подумал он, не дожидаясь экспериментов местного эскулапа. Медленно приподняв веки, он увидел бледное озабоченное лицо Эмили.
— Вы очнулись!
Манфредо захотелось стиснуть ее в объятиях, попросить прощения за притворство и заверить, что ничего страшного не произошло.
— Перед глазами все немного плывет, — прошептал он.
И это было правдой.
5
Они вернулись в офис нотариуса. За стеной громоподобно гремел голос Томаса, который решил устроить нагоняй секретарше.
— Прошу прощения, — извинялся Манфредо, подойдя к Эмили настолько близко, насколько, по его мнению, позволяли приличия.
Ветер, врываясь в окно, трепал ее черные кудри, наполняя атмосферу тесного офиса таинственным ароматом.
— Япытался поймать тогорепортера, но…
— А чего он хотел? — наивно спросила Эмили, заправляя за ухо непокорную прядь. — И откуда узнал, что вы будете на приеме у нотариуса?
— Судя по тому, что происходит в соседней комнате, это секретарша Робинсона выдала нас с головой. Думаю, она успела созвониться с местными репортерами и передать информацию, как только увидела, с кем у босса назначена встреча в одиннадцать утра.
— И вся эта возня только из-за того, что вы — герцог? — недоверчиво поинтересовалась Эмили.
Манфредо усмехнулся.
— Ужасно, не так ли? Возможно, она умудрилась подслушать всю вашу историю от начала до конца. А когда вам стало плохо и ее попросили принести стакан воды, репортер получил прекрасную возможность запечатлеть нас в двусмысленной позе.
Эмили густо покраснела, а Манфредо все это время задавался одним-единственным вопросом: как поскорее остаться с ней наедине и приступить к серьезному разговору. Стоило ему подумать, что теперь, когда у Эмили появились деньги, ее начнут обхаживать меркантильные самцы, в числе которых могут оказаться и женатые — вроде его брата, и Манфредо бросало в дрожь.
— Вы хорошо себя чувствуете? — забеспокоилась Эмили, тронув его за руку.
Он попытался придать своему лицу беззаботное выражение.
— Нормально.
Манфредо уже знал, на что способен Сальваторе, и не сомневался, что, узнав о планах насчет Эмили, этот негодяй постарается сделать все возможное, чтобы досадить старшему брату и превратить его жизнь в сущий ад.
— По-моему, нам не помешало бы немного подкрепиться, — предложила Эмили.
Подкрепиться? Да Сальваторе проглотит тебя в два счета, если я сейчас же не приму меры! — подумал в ужасе Манфредо. И тут его осенило.
— Томас, нам надо поговорить! — решительно начал он, врываясь в кабинет Робинсона. — И, естественно, наедине! — грозно добавил он, смерив продажную секретаршу не сулящим ничего хорошего взглядом. — Я хочу, чтобы Эмили немедленно покинула эту страну. Сегодняшний инцидент даст пищу для сплетен. Эту фотографию прокомментируют… — он запнулся, подыскивая нужные слова, — как интимную сцену.
Эмили чуть не задохнулась от возмущения.
— Как что?!
— Судите сами: вы лежите на диване, я над вами наклонился, как будто мы вот-вот поцелуемся…
— Но это неправда!
— Конечно, неправда. Но это знаем лишь вы да я, а народ, взглянув на фото, подумает Бог весть что. Вы станете персоной номер один. К вам будут проявлять повышенный интерес. Ваша жизнь превратится в ад. Начнется настоящая травля: вас будут выслеживать, караулить, фотографировать, просить интервью…
— Им станет неинтересно, когда я расскажу все, как есть.
Глупенькая, умилился ее наивности Манфредо. Ты не понимаешь, во что вляпалась, и думаешь, что все вокруг такие же честные, как ты сама.