Замечательный сосед
Шрифт:
Фил принялся соображать, что бы такого соврать отцу. Не сообщать же ему, что он час назад расстреляли из его Beretta 92 двух человек! А вернее, даже трёх, если вспомнить того урода Макса.
– Я… по банкам пострелять, – сообразил Фил.
– По банкам?
– Ну да. Ты же берешь иногда. Вот и мне захотелось.
– Что-то раньше я у тебя не замечал особой любви к оружию, – сурово заметил отец. – А вискарь тебе зачем? Да ещё целая бутылка? Отметить решил что-то? Праздник?
– Это… ну я просто…
– Врать ты, Фил, ни черта не умеешь, – сказал отец. – Поставь бутылку обратно и марш в свою комнату.
– Хорошо,
Фил вернулся в комнату, выкурил несколько сигарет подряд и завалился спать.
Рано утром он проснулся из-за того, что на улице прозвучал странный сигнал. Это явно была полицейская «крякалка» – резкий противный звук, который издают их машины, чтобы привлечь внимание. Фил, похолодев от ужаса, осторожно выглянул в окно и обмер: во двор к ним заходили несколько офицеров в форме, причем двое – в черных одеждах с автоматами. Перед ними спешила, спотыкаясь, служанка.
«Сука тупая! – выругался Фил. – Зачем она им открыла!» Следующей его мыслью было бежать, но куда, как?! Он спешно натянул на себя носки, штаны и футболку, спустился вниз, и тут замер. Перед ним стоял отец, рядом – те самые полицейские. Папаша смотрел не в пример хуже, чем вчера. В его взгляде читалась плохо скрываемая ярость.
– Что ты натворил, сын?! – очень строго спросил он.
– Я? Ничего… – прошелестел губами мажор.
– Феофилакт, у нас есть основания подозревать вас в двойном убийстве, – сказал один из вошедших. Подошел и нацепил парню наручники. – Вы имеете право хранить молчание… – зачитал ему права, а потом в сопровождении автоматчиков отвел в машину.
Если бы Фил знал, насколько удивительно быстро сработала полиция, он бы не пытался на что-то надеяться. Но те, найдя на месте преступления стреляные гильзы, сразу отправили их на судебно-баллистическую экспертизу. Там выяснилось, что на гильзах есть характерный рисунок, совпадающий с тем, что воспроизводит при выстреле пистолет Beretta 92. Тот самый, что был подарен много лет назад одному крупному бизнесмену. А дарителем выступил не кто-нибудь, а один генерал-майор полиции, который, следуя правилам, сначала занес ствол в картотеку, и лишь потом превратил в презент.
Дальше было просто. Следователь позвонил отцу Фила и спросил, где у того пистолет. Тот, думая, что это стандартная проверка (такие звонки раздавались раз в год – копы проверяли сохранность наградного оружия у его владельцев), и сказал: мол, дома лежит, где же ему быть-то. И лишь потом вспомнил: Beretta была в руках у его сына, но он же сказал, что стрелял по банкам? Значит, ничего страшного.
Когда копы представительной компанией приехали в его особняк, отец Фила понял: дела неважные у его чада. А когда выслушал, в чем того обвиняют, осел на стул. Он прекрасно понял: если вина Фила будет доказана, его от тюрьмы не отмазать ни за какие деньги. Двойное убийство – не шутки. Тут надо быть… генеральным прокурором или ещё каким-нибудь очень большим начальником, да и то не факт.
Пистолет нашли всё там же, в бочке вместе с одеждой Фила. Тот хотел утром вернуть его в письменный стол отца, да не успел. Как не сумел и от одежды избавиться,
Фил загремел по полной программе, и папаша хотя и нанял ему самого крутого в городе адвоката, но прекрасно понял: мажору светит пожизненное заключение. А вот единственный человек, который ничего пока не знал об этом, был Глеб. Он продолжал заниматься своими делами, даже не подозревая, какую кровавую кашу заварил его психованный любовник. То есть Варвару было известно от Сергея и Кати, что их друг Максим был убит, но кто это мог сделать?
Потом и Ольга, обещавшая на Глеба в суд подать за изнасилование, пропала. Варвар успокоился, но через некоторое время, шагая по коридору министерства, услышал, как две женщины обсуждали новости. Одна сказала, что арестовали какого-то маньяка. Он из пистолета трех человек убил: сначала мужчину, а потом двух девушек. «Имя у него ещё такое странное – то ли Филимон, то ли Филипп», – сказала она. «Феофилакт», – поправила другая. «Точно! Феофилакт», – подтвердила первая.
Глеб, часто дыша, быстро спустился во внутренний двор, достал сигарету и закурил. Фил стал маньяком? Но почему, зачем? Как?! Но не судьба несчастного гея теперь волновала Варвара. Он задумался о том, а не приведет ли следствие к нему? Ведь если Фил напакостил так сильно, то… но кого он убил, в конце концов? Глеб поспешил обратно, зашел в интернет и прочитал имена жертв. Ага, так вот куда подевался Макс и пропала та Ольга. «Черт, – выругался чиновник. – Только бы не проболтался про меня».
Но Фил и не смог бы при всем желании. Угодив в камеру предварительного заключения, где оказался совершенно один, он в первую же ночь разодрал футболку на лоскуты, сделал из неё веревку и повесился на батарее. Уголовное дело за отсутствием обвиняемого пришлось закрыть. Узнав об этом, Глеб вздохнул свободно. Даже поблагодарил чокнутого мажора за помощь с Ольгой. И с Максом заодно. Зато теперь семейство Морозовых оказалось без единого близкого друга. Путь был свободен.
Но прежде чем переходить в решительное наступление, Глеб решил узнать, как там идут дела со страховой выплатой. Ему казалось, уж там-то всё на мази. Но когда он приехал, чтобы лично повидаться с господином Радкевичем, девушка на ресепшене сделала круглые глаза и спросила:
– Как? Вы разве не знаете? Марк Львович умер две недели тому назад.
– То есть как это? – поразился Варвар.
– Сердечный приступ, – скорбно сказала сотрудница компании.
– Чушь какая-то, – пробормотал Глеб и двинулся прямиком к генеральному директору. Тот, увидев, кто к нему пожаловал, мгновенно прекратил телефонный разговор. На вопрос, что случилось, пожал плечами: мол, неизвестно. Марк Львович целый день не выходил на связь. Через сутки поехали к нему домой, – никто не открыл. Вызвали полицию и слесаря из управляющей компании. Тот открыл, а там – труп. Как показало вскрытие – обширный инфаркт. Но что или кто был тому причиной – неизвестно. Следов посторонних людей не нашли, все вещи на месте.