Замена в игре
Шрифт:
Он что, сейчас издевается надо мной?
— Твой отец полностью уничтожил нас. Ты не думаешь, что я должна была быть достаточно увлечена этим?
— Я знаю.
Он протягивает руки и берет меня за руку, подносит ее к губам и целует.
— Не волнуйся, я все еще люблю тебя. Мне просто нужно немного времени, чтобы разобраться со всем.
Что? Он только сказал, что любит меня? Судя по выражению лица, я не думаю, что он даже понимает, что сейчас произнес. Моя голова идет кругом. Очевидно, что папа сообщил то, что принесло ему сильную
Как только мы подъезжаем к отелю, мои мысли проносятся в голове со скоростью тысячу миль в час. В верхней части здания, окрашенного в цвет слоновой кости, и которое просто сочится роскошью, видна вывеска со словом «Hermitage». Швейцар здоровается с нами и приглашает в мир абсолютного совершенства. Потрясающий белый свет с оттенками голубого отражается от полированного белого мраморного пола. Огромные белые колонны и сложные арки намекают на роскошь, ожидающую нас за вестибюлем.
В то время пока Трей регистрируется, я похожу к стеклянным дверям, привлеченная потоком мерцающего розового света. Заглянув внутрь, я вижу слишком яркий красно-белый ковер, который только можно себе представить, что компенсируется огромными хрустальными люстрами и потолком, напоминающим Сикстинскую капеллу.
— Здесь мои родители провели свой двадцатый юбилей, — Трей говорит мне, как только подходит ко мне, и поворачивает ручку, чтобы открыть дверь.
— Я никогда не видела ничего подобного, — заявляю я в полном изумлении. — Здесь, должно быть, с десяток картин!
— Тринадцать, — уточняет Трей. — В центре одна большая и десяток поменьше вокруг нее. Это один из самых сложных бальных залов в мире. Вот почему мой отец предпочитал эту гостиницу.
— Я никогда не видела ничего настолько продуманного и детального, — отвечаю я, не в силах оторвать взгляд от невероятного потолка.
— Просто подожди, пока не увидишь купол, спроектированный Гюставом Эйфелем,— замечает Трей. — Он тот, кто спроектировал Эйфелеву башню.
— Да, я знаю, — я наклоняю голову и закатываю глаза на него.
К тому времени, когда мы доходим до нашей комнаты, мой мозг уже перенасыщен масштабностью и величием, которое окружает нас.
После того, как он открывает дверь в наш номер, я с удивлением созерцаю перед собой элегантный современный номер. Великолепные паркетные полы, современное искусство и красивая мебель — все это видится идеальным побегом от излишества.
Трей берет меня за руку и ведет прямо на террасу.
— Это лучшая часть, — говорит он с улыбкой, пока мы делаем пару шагов в абсолютный рай.
— Ничего себе! Это невероятно!
Я чувствую, что моя челюсть отпадает, когда я смотрю вниз на яхты в гавани, ведущей в красивые синие воды Средиземного моря.
— Это похоже на сон.
— Да, это так.
Он робко мне улыбается.
— Все, что тебе сейчас понадобится, так это один из твоих новых купальников. Они находятся в шкафу в спальне.
— Моя одежда уже здесь?
Я ощущаю небольшое головокружение.
— Да.
Трей берет меня за руки и смотрит в глаза. Пару мгновений я ожидала от него какого-нибудь романтического жеста,
— Иди переоденься, потом мы закажем завтрак и насладимся прекрасным утром.
Трей
На короткий миг мне удалось выкинуть мысли о разговоре с Рэем из головы. Как только Мэнди уходит, эти мысли тут же поглощают меня вновь. Единственный человек, кто мог бы помочь мне в этой ситуации — Юрген. Я быстро посылаю ему текстовое сообщение, где объясняю свою дилемму. Я сильно втягиваю в себя воздух, когда наблюдаю за Мэнди, которая захватив несколько вещей из своей косметички, скрывается в ванной. Устав ждать ответа, я выхожу на террасу и набираю Юргена.
—Спасибо, что перезвонил, — говорю я ему, как только он отвечает на мой звонок.
— Ну, должен был после того, как увидел твое сообщение. Ты, наверное, чувствуешь себя так, словно живешь в сумеречной зоне, — отвечает он, довольно точно характеризуя мое состояние.
— Ни хрена!
Я делаю глубокий вдох, пытаясь расслабиться и придумать план.
— Я могу просто выслать тебе образец волос? Как долго это займет?
— Образец волоса должен включать в себя фолликул. Проще взять ватную палочку и снять мазок с поверхности твоей щеки, положить его в мешок и срочно отправить мне. Я могу получить предварительные результаты в течение нескольких часов, — объясняет он, как будто это плевое дельце.
— Ее отец не хочет, чтобы я рассказал ей, так что мне придется попытаться получить образец без ее ведома, — сообщаю я ему.
— Нет. Поверь мне, Трей, тебе нужно поговорить с ней. Меня не волнует, что говорит ее отец, — заявляет он категорично. — Если она узнает, что ты утаил от нее такое, это будет концом ваших отношений.
— Моя первая реакция была такой же. Но ее мама очень больна и Рэй думает, что это убьет ее, если она узнает.
Я оборачиваюсь, и вижу Мэнди, стоящую в дверях в своем новом бикини.
— Если она узнает что?
Ее глаза мгновенно вспыхивают, пока она идет прямо ко мне.
— Я перезвоню тебе, Юрген.
Я кладу трубку, так как у меня уже не осталось выбора.Я беру Мэнди за руку и стараюсь говорить, как можно спокойнее.
— Твой отец настоял, чтобы я не делиться с тобой тем, о чем он мне сообщил, но я не могу скрывать это от тебя.
— Почему? Что он тебе сказал? — спрашивает она меня, и на ее лице появляется взгляд, западающий в душу.
— Он не хочет, чтобы твоя мама узнала, так что ты должна пообещать мне ничего ей не говорить. Хорошо? — я пытаюсь заручиться подтверждением перед тем, как рассказать ей.
— Я не буду ничего обещать, но если увижу необходимость защитить маму, ты можешь поверить мне, что я это сделаю.
Глаза Мэнди темнеют, когда ее эмоциональное состояние переходит от страха к гневу.
— У меня пока не было возможности выяснить все самому, но, видимо, существует шанс 50/50, что ты и я — от одного и того же отца, — говорю я, просто вываливая всю правду.
— Что ты имеешь в виду? — она задыхается, глядя на меня в полном недоумении.
— По-видимому, у Рэя и Сильвии был роман. И он и мама, кажется, полагают, что есть вероятность, что он может оказаться моим отцом, так же как и твоим, — говорю я, до сих пор не в полной мере осознавая это сам.