Заметки о Ленине (Сборник)

Автор неизвестен

Вопрос о % удостаивается комментариев со стороны тов. Плетнева. Приведем их: "% строящих паровозы не был велик в России. Не больше он и сейчас (курсив мой Л. А.) А вместе с тем никто иной, как именно пролетариат "был, есть и будет" руководящей силой в революции. Это на что нибудь да указывает".

Если эта пометка относится к тому, что "классовое сознание пролетариата чуждо крестьянину", то ничего неверного мы в этом не видим, это факт". (стр. 71).

Ленину, конечно, было бы чрезвычайно ново узнать от тов. Плетнева, что пролетариат гегемон в нашей революции. "Это на что нибудь да указывает". Поистине так! А "указывает" приведенное положение прежде всего на абсолютную метафизичность всех рассуждений тов. Плетнева. "Не больше он и сейчас" - восклицает тов. Плетнев. Если "он" здесь действительное количество транспортных рабочих, то и оно изменилось: но ведь речь здесь идет о всем пролетариате,

его силе и удельном весе. Неужели же не ясно, что одно дело - пролетариат в 1922 г., в самом начале нэп'а, и совсем другое дело пролетариат теперь - в 1926 г. Тов. Плетнев думает, что здесь можно отделаться от вопроса указанием на руководящую роль пр-та. Но это заявление в данном контексте совершенно бессодержательно. Весь вопрос встает за этим, за признанием руководящей силы пролетариата в нашей революции. Тому, кто навсегда имеет одну и ту же убогую мысль о пролеткультовской пролеткультуре достаточно принципа гегемонии, и тот будет говорить об одном и том же %. Тому же, кто хочет на деле помогать проведению Ленинской культурной революции, кто хочет, чтобы наша партия имела верную дорогу в вопросах культурного строительства, тому надлежит заниматься вопросами, встающими за общими фразами тов. Плетнева. Тов. Плетнев, далее, не находит никаких ошибок у себя и там, где он утверждал чуждость крестьянства классовому сознанию пролетариата. Первая и основная ошибка тов. Плетнева заключается в том, что он за одни скобки выносит чуждость "классовому сознанию пролетариата" и крестьянства, и интеллигенции и буржуазии. Ему невдомек, что у всех этих слоев различное отношение к идеологии пролетариата. С точки зрения тов. Плетнева не понять того, почему мы ведем с крестьянством политику классового союза, почему мы - вместе с крестьянством, ведя его за собой, - боремся против буржуазии. Тов. Плетнев и теперь не исправляет своего прежнего утверждения, в корне противоречащего ленинизму.

Предположим, однако, что тов. Плетнев лишь оговорился, - что весьма сомнительно, ибо нельзя же предположить случайность оговорки и в 1922 г. и в 1926 г.
– предположим, что тов. Плетнев вообще говорил о чуждости крестьянской идеологии пролетарской. Но и это предположение нисколько не улучшает положения тов. Плетнева. Совершенно недостаточно говорить о чуждости крестьянской идеологии пролетарской, совершенно неправильно говорить только это. Пролетариат и крестьянство - два класса. У них имеются разные интересы и разные идеологии. Но непростительную ошибку совершает тот, кто говорит о чуждости всего крестьянства рабочему классу.

Да, и со всем крестьянством, как целым, может быть у нас расхождение в интересах (напр. политика цен на промизделия). Но с интересами бедноты и середняков пролетарские интересы совпадают гораздо больше и гораздо чаще, чем расходятся. На этом и покоится классовый союз рабочих и крестьян.

Этого и не понимает тов. Плетнев. У "крестьянства" иное "классовое" сознание, чем у пролетариата. Но крестьянство в целом класс промежуточный, крестьянство своей целостной классовой культуры создать не может. Как в области политики, так и в области культуры, оно будет итти или за пролетариатом, или за буржуазией. Разность, а не чуждость, более частое совпадение, чем противопоставление интересов - вот что характеризует отношения пролетариата с крестьянством. Неимоверно уважающий Ленина Плетнев пишет совсем иное. И какую же смелость надо иметь, чтобы по этому поводу писать будто "вскрыть точный смысл пометки мы, к сожалению не имеем данных", и что "здесь можно много гадать". Тога уважения к Ильичу оказывается сотканной из пустой словесности, а посему она не может прикрыть лицемерия тов. Плетнева, и потому весь плетневский разбор ленинских замечаний на его статье носит фарисейский характер.

"Крестьянин, в процессе своего индивидуального труда зависимый от сил природы ("будет дождь, - будет хлеб"), всегда чувствует над собой от него независимую грозную силу, основа религиозных предрассудков.

Пролетарий имеет дело с совершенно ясными отношениями его к внешней природе. Он знает что удар кайла в шахте даст известное количество руды или угля, и то, и другое вместе, в домне даст чугун, из домны не потечет молоко или вода, чугун даст железо, сталь, последние претворятся в машину, машина даст возможность с большей легкостью побеждать сопротивление материи, а в субботу будет получка. Здесь все ясно и математически точно*1.

Ленин опять спрашивает: "А религия рабочих и крестьян"? Легко понять, что этот "вопрос" также ставился Лениным не в порядке любознательности. Тов. Плетнев так рассуждает по этому поводу: "Весь абзац, за исключением подчеркнутой В. И. строки, по нашему мнению ясен, и никаких ошибок в характеристике психологии, сознания пролетария и

крестьянина не находим. Подчеркнута В. И. лишь одна строка: "Здесь все ясно и математически точно". Эта строка и вызвала примечание, заметку В. И. о религии". (стр. 71). Тов. Плетнев здесь совершенно напрасно сменил свою "робость" в толковании заметок В. И. на достаточно развязную смелость. Вовсе не только в цитируемой Плетневым строке, относится вопрос Владимира Ильича! На этом вопросе следует остановиться.

Тов. Я. А. Яковлев очень верно писал по поводу разбираемого абзаца из статьи тов. Плетнева: "Что это? Грубейшее непонимание классовых отношений в Советской России или беспардонная лесть "его величеству пролетариату"?

"Процент строющих паровозы" у нас очень мал. И вовсе ему не "все ясно и математически точно". Точно нет у нас малосознательных рабочих! Точно не пополняется рабочий класс у нас выходцами из крестьянства! Точно все у нас пролетарии "классово-сознательные и классово-спаянные"!

Совсем дело не в том, что различны "корни, питающие религию у рабочих и крестьян".

Дело в том, что нет для нас ничего вреднее "идеального пролетария", рассусоливаемого под кустарного героя. Работать и побеждать мы сможем только тогда, когда будем брать наш класс таким, каков он есть.

Тов. Плетнев пишет: "фраза и здесь все математически точно" ни в коем случае не лесть пролетарию, а простое указание на то, что у пролетария нет надежд на большее, чем на заранее оцененный его труд". (Стр. 72). Пустяки это! Во-первых, у пролетария в Советском Союзе есть уже надежда не только на его "заранее оцененный труд", а во-вторых, надежда на "иже еси на небесах" не пропадает у пролетария, только потому, что он продает свою рабочую силу на рынке товарного общества. Это у утопического пролетария, героя мещанских барышень из категории "прочих" в комсомоле, все так на 2.000% большевистски твердокаменно. Да и сам тов. Плетнев прекрасно видит это, когда спускается с высоких пролеткультовских небес. Он пишет даже, что у нас в партии, среди ленинского призыва, имеется некоторое количество религиозных рабочих. И тут тов. Плетнев бросается в другую крайность: "никогда религия не стояла, как непосредственно мешавшая нам в борьбе". Из огня да в полымя. Или "математически точно", или религия нам никогда не мешала в пролетарской борьбе. Впрочем, я напрасно противопоставляю "огонь" и "полымя" у тов. Плетнева. Именно потому, что он вредно идеализирует пролетария, именно поэтому он приуменьшает реакционную роль религии. Многим ли эта фраза отличается от позиции Хеглунда? Религия не существует у Плетнева, как величайшее препятствие в деле коммунистического воспитания масс теперь, в деле вовлечения их в революционную борьбу при капитализме. И такие вещи говорит наш "левый" теоретик пролетарской культуры. Да, не случайно, видно, мелко-буржуазные уклоны в нашей партии рядятся теперь в "левые" облачения.

Однако идеализирование пролетария далеко не случайно у тов. Плетнева. Оно необходимая составная часть всей его концепции пролеткультуры. Целый ряд пометок Ленина достаточно явственно характеризует утверждения тов. Плетнева о строительстве пролеткультуры силами одного и самого пролетариата. "Задача строительства пролетарской культуры может быть разрешена только*2 силами самого пролетариата, учеными, художниками, инженерами и т. п., вышедшими из его среды". Ленин: "Архификция". Эта "архификция", однако, фундамент всех прежних построений тов. Плетнева. Но, очевидно, не только в 1922 году. Характеризуя те замечания, в которых он не смог разобраться, тов. Плетнев пишет, что на вопрос о строительстве пролеткультуры силами самого и одного пролетариата он ответил в связи с вопросом о крестьянстве. Что же писал там по интересующему нас вопросу т. Плетнев?

"В процессе строительства пролетарской культуры, процессе, неизбежно длительном, по мере того, как социализированное, обобществленное сель.-хоз. включается в ряд социалистич. обобществленного хозяйства Советского _______________

*1 А религия р(абоч)их и кр(естья)н?

*2 Напоминаем, что все подчеркивания в статье тов. Плетнева принадлежат Владимиру Ильичу. Союза, крестьянство входит вплотную в этих своих частях в процесс строительства пролетарской культуры" - такова точка зрения тов. Плетнева.

Формулировка прежде всего поражает своей из ряду вон выходящей небрежностью: обобществленное сельское хозяйство противопоставляется соц. обобществленному хозяйству Советского Союза. Что сей сон означает? У нас реально имеется в стране народное хозяйство, оно состоит из социалистической госпромышленности, этого ведущего начала нашего хозяйства, из неорганизованной массы товарных крестьянских хозяйств, из значительных еще элементов частного капитала. Несмотря на противоречивость этих составных частей - это единое хозяйство Советского Союза.