Шрифт:
Беззаботная прогулка
Глупо выглядит тот, кто
боится выглядеть глупо.
Это случилось однажды.… Был светлый солнечный день. Небо было на столько ясным, что ничто не предвещало такого вечера. Как и каждый летний день, я гулял с другом. Наш классический путь пролегал вдоль дороги, идущей из деревни. Каждый день мы радовались, что можем поговорить, и отчасти пофилософствовать друг с другом, если, конечно, можно так сказать в меру нашей развитости. Но на самом деле уровень развитости был достаточно велик, как у него, так и у меня. Мы любили говорить о всевозможных вещах, начиная с глобальности,
Каждое лето мы приезжали к бабушке и дедушке на каникулы из разных городов. Как я уже сказал, мы любили ходить по этой дороге. В большей мере потому, что она казалась бесконечно-длинной. Но главная причина заключалась в том, что она была тихой и спокойной. Мы могли отдохнуть от всех и от вся.
Я не любил выходить на улицу рано утром, и поэтому, после недолгой прогулки я в очередной раз уговорил его выйти погулять вечером. Этим вечером, он не смог выйти пораньше, да и я к тому же был занят. Время для гуляния выпало позднее. Одевшись и подождав Костяна, мы отправились на прогулку. Выработав в себе привычку, уходить по дороге очень далеко от поселка, мы и сегодня не отказали себе в этом удовольствии. Мы решили не уходить сижком далеко, сославшись на то, что уже поздно.
Поговорив о разных вещах, мы не заметили, как стали подходить к исходному пункту. Заинтересовавшись последней темой разговора о фэнтезийных мирах, у нас одновременно промелькнула мысль повернуть, и, не смотря не на что, продолжить разговор. Приводя разные примеры, доказывающие, что этот мир лучше продуман и более полноценен по своей структуре, мы никак не могли прийти к единому решению.
Признаться, мой друг был более просвещен в этом направлении, и у него был значительный перевес в знаниях. На этот раз он решил привести в пример всю красоту и пейзажность выбранного им мира, его доскональную прорисовку и главное идею его устройства, казавшуюся в его устах близкой к идеальной. Я же в свою очередь, более увлекающийся фантастическими явлениями в нашем мире, мало знал о всех прелестях тех миров, и по этому мне было тяжело опровергнуть его доводы, в лучшем случае привести в пример что-то более лучшее, существующее в фэнтезийном, выбранном мною, мире.
Было пройдено несколько километров. Мы даже и не заметили, как наступила ночь, в полной своей красоте. Эта ночь была темной. Она не была похожа ни на одну другую летнюю ночь. Кругом был мрак. Даже яркая луна еле виднелась среди густых туч. Внезапно, нас вдруг осенило, что мы зашли слишком далеко, и пора возвращаться домой. Я без огромной охоты согласился, т.к. не хотел проигрывать наши дебаты.
Мы повернули назад, и я уговорил друга идти помедленней, сославшись на то, что это хоть и ночь, но на дворе лето – время раздолья и гулянья. Он уступил мне, и мы продолжили нашу дискуссию.
Неожиданно мы услышали машинные сигналы, которые показались очень странными. Машина выезжала на дорогу, по которой мы шли, из-за поворота, и была слишком далеко, чтобы нас увидеть. Мы же ее заметили только благодаря одной прелести ночи: выделению света. Свет её фар был виден на очень большом расстоянии. И тогда я подумал, кому же все-таки эта машина может сигналить среди ночи. Ни людей, ни машин не было поблизости. Сигнал повторился несколько раз. Как бы читая мои мысли, Костян не то с юмором, не то с притворным страхом произнес:
–Может это оборотень?
И именно эта, казалось, бессмысленная фраза стала для меня толчком, чтобы поверить в нереальное. В одно мгновенье передо мной промелькнули все книги про ужастики, особенно фильмы. Ведь как иногда бывает: достаточно подтвердить, даже сказать нечто близкое, пошутив, твою догадку, будь она самой невероятной, и в тебе зарождается идея: а может это всё правда?
Скажи это кто другой, я бы пропустил такое мимо ушей. Но своего друга я знал с раннего детства. И знал одну его особенность: он не любил бросать слова на ветер, и поэтому никогда и ничего не говорил в пустую. К тому же была подходящая обстановка. Луна окончательно скрылась меж туч. Звезд на небе почти не было. Завораживающая тишина. И машина. Машина, непонятно откуда взявшаяся, и не пойми кому сигналившая. Сложив все эти факты в голове как мозаику, я насторожился. А вдруг Костян отчасти прав? Немного подумав, я постарался просто внушить себе, что это всего лишь нелепое совпадение. Ведь для себя человек может придумать любую отговорку, не желая верить в ту или иную вещь. Так и я решил убедить себя, что машина едет, к примеру, из гостей, и они просто засиделись там.
Но чтобы окончательно понять, с какой целью Костян это сказал, я спросил у него:
– К чему ты это?
– Да так, просто подумал…
Не успел он договорить, как черная, словно самая темная из ночей, волга проехала мимо нас на огромной скорости.
– Так о это ты подумал? – спросил я немного погодя, но уже с нетерпеньем.
–Мне вспомнились старинные придания о людях, которых кусали бешеные собаки, и во время полнолуния они становились полулюдьми, полу то ли собаками, то ли волками. И мне захотелось объяснить это каким-нибудь необычным фактом.
– Необычным фактом? Ты же сам только что сказал, что время оборотней – полнолунье.
– Да, так гласят некоторые из источников…
– Тогда причем здесь эти странные сигналы?
– Возможно, попытка напугать его. Да и вообще, может человеку захотелось приключений. Чтобы создать их в обычных условиях, необходимо обратиться к фантазии. Вот и я прибегнул к её помощи. И что в этом такого?
Мы оба замолчали, задумавшись каждый о своём. Я не знаю почему, но с каждым шагом мне становилось всё страшней. К месту ли его догадка? – всё время я спрашивал себя. А вдруг это правда? И тут я поверил во всё нереальное. Для меня всё потеряло признак нереальности. Страх пробирался всё глубже и глубже. Не выдержав, я начал почти каждый шаг оглядываться назад. Сначала это выглядело забавно, как игра. Но постепенно Костяну надоедала возникшая во мне ненормальность, и он начинал злиться. И не выдержав, спросил:
– Что ты постоянно оглядываешься назад? Там же никого нет.
– Да я так… – замялся я.
Переборов свой страх, который как я чувствовал, передавался и моему другу, медленно и постепенно, я предложил продолжить наш разговор. И мы снова увлеклись им.
Но это длилось недолго. Пройдя метров пятьдесят, перед нами возникла кошка. Точнее черная кошка, которая что-то слизывала с дороги. Чем именно это было, мы не смогли определить. Но что-то было в этом странного. Посёлок был далеко, чтобы из него могла сбежать кошка, а поблизости других деревень не было. Даже если предположить, что она пришла из посёлка, что она могла найти съедобного на дороге? Более того, она смело сидела на середине дороги, и что-то время от времени то лизала, то жевала.
– Может она слизывает кровь? – вдруг сказал Костян.
И опять его шутка показалась мне не очень удачной.
– Кровь? С чего ты взял?
– Ну как?! Помнишь, сегодня утром во время прогулки мы стали свидетелями смерти лягушки.
И тут то мне открылась вся гениальность его предположения. А он ведь прав. Идя с утра по дороге, мы увидели лягушку, перепрыгивающую через дорогу. В этот момент у нас, как и каждого человека возникла ассоциация: смерть лягушки – к дождю. К великому удивлению наши мысли материализовались. Взади нас ехала машина. Шанс того, что лягушка попадет под одно из колес, был минимален: четыре не таких уж и широких колеса, широкая дорога и маленькая лягушка. Настолько не велик, что мы даже и не подумали убрать животное с дороги. Пройдя два шага, мимо нас проехал автомобиль, а от его колеса что-то отлетело по инерции. Заинтересовавшись, что это может быть, мы отправились выяснять. Зрелище было не из приятных. На середине дороге лежала задняя часть туловища, ранее видимой нами, лягушки. Мы, конечно, огорчились, и повернули обратно.