Замкнутые на себя
Шрифт:
— Извините, Профессор, — покраснел Гликогерен, ковыряясь руками внутри плаща, — оно уже было на земле.
— Конечно, было на земле, — согласился Профессор. — А разве уничтожение сорняков не входит в обязанности студента? — указывая на лопух, спросил Профессор.
— Так точно, — облегчённо вздохнул Гликогерен, выдёргивая Хамми из земли. «Лопухнулись», — косясь на Хамми в руке студента, подумал Сергей.
— Вот так — хорошо, — согласился Профессор и они, вместе с Гликогереном, пошли туда, откуда и пришли, а Хамми волочился по траве за студентом. Элайни и Сергей вылезли из кустов
— Яблочко хочешь? — спросила Элайни, ухмыляясь.
— Да, ну тебя, — отмахнулся Сергей, — пойдём Хамми спасать.
— Хамми и без тебя спасётся, — спокойно сказала Элайни, — а что делать нам?
— Пойдём за ними, посмотрим и решим, — предложил Сергей и они, скрываясь за деревьями, перебежками двинулись за Профессором и Гликогереном. Учёные мужи шествовали между деревьями, разговаривая между собой и никого вокруг не замечая. Вскоре впереди, перекрывая немного горизонт, показалось чёрное стеклянное здание шарообразной формы, верхушка которого возвышалась над деревьями. Профессор и Гликогерен скрылись в стеклянном здании, захватив с собой и Хамми-лопуха. Элайни и Сергей подождали немного, но из помещения никто не выходил.
— Что теперь? — спросила Элайни, с улыбкой глядя на Сергея. Тот чмокнул её в губы и, глядя ей в глаза, сказал: — Давайте рассуждать, товарищ.
— Давайте, — хмыкнула Элайни.
— Мы их понимаем, следовательно…
— Что, следовательно? — Элайни закрыла глаза и принялась его целовать.
— Не смущайте меня, мадам, — улыбаясь, отмахнулся Сергей. — Если мы понимаем их речь, тогда здесь есть станция репликации. Логично?
— Очень логично, — подтвердила Элайни, продолжая его целовать. В дальнейшем никакой логики не было, так как влюблённые были потеряны для общества, а дело спасение отдельно взятого лопуха предоставили ему самому. Но всё хорошее когда-то кончается и смущённая, чувствующая свою вину парочка, приведя себя в порядок, всё-таки отправилась спасать несчастного Хамми.
Дверь в прозрачное помещение была открыта и без каких-либо замков. Они зашли в помещение похожее, больше всего, на огромную оранжерею, сплошь наполненную диковинными растениями. Сергей и Элайни, стараясь не шуметь, долго ходили узкими проходами, но в помещении никого не обнаружили.
— Куда же они девались? — прошептала Элайни, но Сергей ничего ей не ответил. Она обернулась и увидела его в объятиях большого кактуса. Сергей пытался из него выбраться, но у него ничего не получалось: чем больше он шевелился, тем больше запутывался в колючках. Элайни тихонько захихикала: Сергею сегодня везло, как черепахе на скачках.
— Как ты туда попал? — тряслась она, не пытаясь сдерживать смех.
— Лучше помоги, — угрюмо сказал Сергей, бессильно подняв руки, чтобы не уколоться.
— Бесполезно, — раздался голос, и они насторожённо оглянулись — никого.
— Может это Хамми говорит у нас в голове? — предположила Элайни.
— Меня зовут Опунций Вульгарус, — сказал голос. Элайни растерянно оглянулась, в поиске их собеседника, а Сергей произнёс: — Он где-то у меня сзади.
Сзади Сергея был только лапастый кактус. Элайни внимательно его рассмотрела и удивлённо спросила: — Так это ты говоришь?
— Я, — ответил кактус.
— Немедленно отпусти Сергея, — потребовала она.
— Только после того, как освободите меня, — сообщил Опунций, сжимаясь вокруг Сергея. Элайни присмотрелась и поняла горе кактуса: кто-то застегнул его между листьями на замок и прикрепил к блестящей трубе в стене.
— Кто ж тебя так? — посочувствовала ему Элайни.
— Профессор, — отозвался Опунций и добавил, — а я свободу люблю.
— Как же я замок сниму? — задумалась Элайни.
— Ты не забыла, что здесь есть станция репликации? — подсказал Сергей. «Действительно, забыла», — подумала Элайни и наложила руку на замок. Тот сразу же оплыл вниз и шлёпнулся на землю. Сергей облегчённо вздохнул и расправил плечи, а Опунций выдрал из земли коротенькие ножки и пошлёпал ко второму выходу.
— Уважаемый Опунций, — обратилась к нему Элайни, — вы не подскажете, где здесь находится Профессор.
Кактус приостановился, обернулся и сообщил: — В лаборатории.
— Возможно, вы нам покажете? — дипломатично попросила Элайни. Опунций остановился, расставив коротышки-ноги, потом кивнул зелёными ладошками. Элайни и Сергей радостно бросились за ним. Опунций потыкал колючками на панели возле двери, и она раскрылась, пропуская их на аллею, обсаженную теми же декоративными деревьями и ведущую к высокому и чёрному, цилиндрическому зданию.
— Дальше вы сами, — сказал Опунций, и потопал в сад. Элайни и Сергей быстрыми шагами пошли к лаборатории. Они были на виду и, если их видели, то, несомненно, знали об их прибытии. Вокруг не было ни одного человека, а птицы почему-то обходили сад стороной, если не считать одинокого ворона, сидевшего на самом высоком дереве. Следовало полагаться на удачу, но она их покинула — на здании никакого намёка на дверь они не увидели.
— Что будем делать? — привычно спросила Элайни.
— Солнышко, станция репликации, — напомнил Сергей.
— Ах, да, — спохватилась она и принялась водить руками по блестящей чёрной поверхности. Сергей напряжённо оглядывался по сторонам, стараясь не пропустить что-нибудь важное.
— Есть, — вздохнула Элайни. Что-то щёлкнуло внутри, и дверь открылась. Как только они проскользнули внутрь, снова завыла сирена.
— Прячемся, — воскликнул Сергей, пробегая по коридору мимо дверей без ручек. В самом конце нашлась одна, приоткрытая, и они спрятались за ней. Это оказался туалет, причём женский, к тому же, давно не использованный. В коридоре послышался шум и голоса.
— Вы опять не прикрыли дверь, Гликогерен, — пробубнил Профессор, — а вдруг сюда заберутся дикие животные.
— Я закрывал, — убеждал Гликогерен, — к тому же, откуда здесь дикие животные?
— Я тоже был молодым, Гликогерен, — вспомнил Профессор, — и однажды… — он замялся и продолжил, — я всегда закрывал дверь, — но интонации Профессора не убедили Гликогерена. Сзади раздался шум воды и Сергей, подслушивающий у двери, застыл на месте. Оглянувшись, он увидел Элайни, выходящую из кабинки. На его устрашающую мимику она прошептала: «Что? Я давно хотела». Они прислушались: голоса удалялись, затихая, и Сергей свободно вздохнул.