Замкнутый круг

Lifelover

— Почему все эти документы находятся здесь? Не понимаю… — пробормотала девушка, дольше остальных разглядывая находящийся у неё в руках документ. Это было заявление о банкротстве фирмы, некогда принадлежащей их отцу. Почему эти бумаги оказались здесь? Не лучше ли было просто уничтожить их сейчас? Или, может, просто забрать их с собой, а Стинг уж наверняка позаботится, как лучше поступить с ними?

В десятый раз перебирая всю стопку бумаг, дабы по неосторожности не оставить чего-то нужного, на одном из документов девушка застыла, отказываясь верить увиденному. Дверь едва слышно скрипнула и с оглушительно громким щелчком закрылась. Сердце, всё это время неистово колотившееся в груди, резко замерло и обвалилось куда-то вниз. Внутри всё похолодело от ужаса. Она не успела.

— Не это

ли ты ищешь? — поинтересовался Роуг, раскручивая на пальце цепочку с небольшим ключом. Люси через силу сглотнула стоящий поперёк горла ком и невидящим взором уткнулась обратно в бумаги. Чёрным по белому, в них говорилось, что данный документ является актом передачи их фирмы в собственность другой, и подписан он был её братом. Новым владельцем становился Роуг Чени, чья подпись также прилагалась. И этот мелкий почерк с лёгким наклоном влево был до боли знаком девушке.

========== VIII ==========

Люси до сих пор не могла осмыслить всё, что творилось вокруг неё. Она чувствовала себя маленьким неразумным ребёнком, которого обвели вокруг пальца, но даже сейчас не до конца осознавала, в чём именно её обхитрили. Одно девушка понимала: этим документам, ещё и в подобном виде, было не место в этом доме. Ведь Стинг обещал, — да он почти клялся ей! — что всё, что они делают — это ради спасения отцовского дела. Деньги, которые они надеялись получить здесь, необходимы были для погашения долга и выезда из города, разве нет?..

— Я… я совсем ничего не понимаю, — бессвязно пролепетала она, отсутствующим взглядом впериваясь в пустоту, и неосознанно сжала находящиеся в руках документы. То ли пространство комнаты, то ли её тело начало вести куда-то в сторону, и девушка, сдавленно охнув, завалилась набок, ударяясь локтем о боковую поверхность стола. Сквозь разлившиеся чернильные пятна Люси смутно смогла разглядеть встревоженное лицо Роуга, нависшего над ней спустя пару мгновений.

— Тебе нехорошо? — словно сквозь толщу воды донёсся до неё его голос, но девушка не смогла выдавить из себя ни звука. Боль жгучей лентой опоясывала виски, стискивая их всё сильнее, а какое-то отвратительное сосущее чувство, рождающееся в области желудка, поднималось всё выше. Чертовски кружилась голова, а к горлу то и дело подкатывали приступы тошноты. Внезапно стало до безобразия душно. — Доверься мне, тебе нужно присесть и успокоиться.

И куда только подевалась его надменное превосходство, которым мужчина так щедро одаривал её всего минуту назад? Как будто после всего того дерьма, что творилось вокруг неё, она могла вообще хоть кому-то верить.

Придерживая Люси под локти, Роуг осторожно поднял её с пола, проводил до кресла и бережно усадил в него. Он попытался забрать у неё бумаги, которые девушка до сих пор продолжала сжимать в закостеневших пальцах, но её хватка была настолько крепкой, что он скорее бы порвал их, чем сдвинул хотя бы на сантиметр. В мутном отражении её безжизненных глаз мужчина явно прочитал намерение ни за что не выпускать эти документы из рук. Будто вместе с этими проклятыми бумажками Люси могла упустить последний шанс наконец-то узнать, что происходит с её жизнью.

— Вот, выпей, тебе станет лучше. Он несладкий, — мужчина подсунул ей почти под нос чашку с остывшим чаем, на полном серьёзе приготовившись поить её насильно, если она вдруг вздумает отказываться. Однако что-то в его голосе словно заставило Люси вновь ожить: девушка часто заморгала, с удивлением уставилась на него, будто заметила его присутствие только сейчас, и с неожиданной лёгкостью отложила документы в сторону, осторожно принимая предложенное. Часть листов, которые она положила себе на колени, упала на ковёр, разлетаясь в стороны.

— Пожалуйста, объясни мне. Я хочу знать, — сипло произнесла она, глядя на него поверх чашки, и всё в её существе — едва уловимые интонации голоса, полный робкой надежды взгляд, несмелые движения пальцев и покорный наклон головы — указывали на то, что для неё это действительно жизненно важно. Мужчина вздохнул и выдержал некоторую паузу, дожидаясь, пока Люси выпьет предназначавшийся ей чай.

— Стинг наверняка уже говорил тебе о том, что ваша фирма обанкротилась, — осторожно начал он, внимательно следя за реакцией

девушки. Та слушала его предельно внимательно, жадно внимая каждому слову. — Я также в курсе, что вам нужно как можно скорее убраться отсюда. Единственный, кто может помочь вам в этом, — я, но переправу через кордон проводить буду не лично я, некто из моих… знакомых. Случилось так, что именно этим людям твой братец и задолжал часть денег, которую придётся всё же вернуть. Ради погашения долга он и продал мне вашу фирму за некоторую условную сумму. Её должно было хватить, но Стинг как обычно решил обвести всех вокруг пальца. Те деньги, которые ты должна была принести сегодня, и вексели, которые хранятся в ящике письменного стола… Этого бы с лихвой хватило не только для кредиторов, но и на долгую безбедную жизнь вам. Задумка, может, неплохая, но совсем безосновательная. Я ожидал, что он может выкинуть нечто подобное, — подытожил Роуг, кивнув словно в подтверждение своих слов.

— Зачем тебе разорившееся предприятие?

— Оно далеко не такое пропащее, как считает Стинг. Просто у кого-то отсутствует деловая хватка, — как ни в чём не бывало произнёс Роуг, начиная собирать упавшие на пол бумаги. — Я не стал бы связываться с заведомо проигрышным делом. Согласно договору все закреплённые за фирмой долги остаются Стингу.

Люси дёрнулась как от удара током и, казалось, даже дышать перестала. Только слышно было, как чашка в её руках отбивала неровную дробь о блюдце, пока мужчина любезно не догадался забрать у неё элемент сервиза и поставить его на стол. Девушка мало что понимала в подобных вещах, но всё же шестое чувство тревожным отголоском давало о себе знать, словно ноющая в плохую погоду, не до конца затянувшаяся глубокая рана. Это было настоящим безумием, о чём Стинг только думал, соглашаясь на подобные условия?..

— Ты не веришь мне? — с трудом пряча улыбку, поинтересовался Роуг. — Мы вместе просчитали все «за» и «против», это был лучший вариант.

Нет, она верила. Возможно, это было и странно, но Роугу Люси доверяла куда больше, чем брату. Особенно, если учесть то, как часто её в последнее время подставлял Стинг (Господи, зачем он только это делал?). Особенно, если учесть открывшийся сегодня факт, что их с Роугом знакомство, пусть и заочное, длилось куда дольше, чем считала сама Люси. Из-за всех тех потрясений, которые свалились сегодня на её голову, эта новость немного отодвинулась на второй план, и теперь вместе с осознанием ситуации ею овладела крайняя степень смущения.

Каким она представляла все эти годы своего тайного друга по переписке? Наверное, именно таким человеком, каким она считала Роуга. Чуть более мягким — она не могла даже представить, чтобы тот Чени, каким обрисовывал его Стинг, мог позволить себя хотя бы малейшие из тех сентиментальностей, которыми были наполнены его письма. Та фотография школьных лет, которую она увидела здесь, здорово освежила ей память. И в самом деле, как она могла забыть его?.. Раньше Роуг бывал частным гостем у них дома. Конечно, выглядел он совершенно иначе: у него ещё не было этого пугающего шрама, да и внешность его за минувшие пять-семь лет изменилась куда больше, чем следовало. Друг Стинга, которого она помнила, был по-настоящему прекрасным юношей. Совершенно не таким, как её брат — тот был ублюдочно красив, заносчив и легкомыслен. Красота же Роуга была сокрыта где-то глубоко внутри, не бросалась в глаза и открывалась со временем. Она проявлялась в его поступках, сосредоточенном и вместе с тем ласковым, но не по годам взрослом взгляде, в редких и оттого ценящихся вдвойне улыбках. В этом уставшем от жизни и успевшем окончательно разочароваться в ней мужчине, в волосы которого серебристыми нитями закралась седина, было уже не узнать того печально-счастливого юношу, которого она когда-то знала. Наверное, со стороны Люси было слишком самонадеянно и глупо считать, что она понимала его тогда. Всё их общение сводилось к простым правилам приличия и паре коротких бессмысленных разговоров, необходимых, чтобы заполнить хоть чем-то неловкое молчание. И всё же рядом с ним она чувствовала непередаваемое словами умиротворение, словно срок их знакомству равен был всей её жизни. Неясным оставалось одно: чем именно она могла заслужить подобное отношение с его стороны?..