Замок целителей
Шрифт:
Повернувшись к Дорьяну, Маэва ощутила, что не верит тому, что видит. На нее смотрели теперь серые глаза брата.
— Все в порядке, — сказал ей Дорьян.
Однако Маэва в сомнении отодвинулась от него. Они пили эликсир Иб. Ей нужно прикоснуться к обоим, чтобы проверить. Однако что делать, если окажется, что оба они превратились в подобия Морлена?
Поднявшись, она положила руку на плечо Сары. Подобное ощущение ей удалось испытать только однажды, когда по дороге в Мантеди она прикасалась к стручкам гороха: тогда таившаяся внутри стручка жизнь поразила Маэву своей полнотой. Сара тоже напоминала стручок,
Маэва прикоснулась к Дорьяну. С ними было проще — она ощутила только переполнявшую его любовь.
— Не понимаю. Что случилось? Где вы были? Что это за нож? Откуда он взялся?
В прорехе блузки Сары виднелась только тонкая линия на ключице, синяки на ее лице и шее сделались едва заметными.
— Ты исцелилась.
— Мы побывали в пространстве начал, — сказал Дорьян. — Этот нож Сара создала из первооснов.
Маэва не понимала, о чем он говорит. Он поглядел на Сару.
— Прости меня, Сара, — проговорил он.
— Из первооснов? — Сара провела пальцем вдоль лезвия.
— Предание дримвенов утверждает, что таких существует всего три, — проговорил он. — Сара, прости меня.
— Так ты говоришь, из первооснов? — опять не ответила она.
— Мы находились в пространстве первооснов, — повторил он. — И ты создала себе оружие из их материи. Посмотри на него, Сара. Этот нож и есть ты. Таким и должно быть оружие Духовного воина.
— Пространство первооснов? — спросила Сара. — Значит, все это было в пространстве первооснов?
— Да, именно там. Сара, я хочу попросить у тебя прощения.
Сара положила нож на колени.
— Прощения, Дорьян? И за что же именно? За то, что не отдал меня на растерзание птицам Иб в те первые дни, которые мы провели в Замке? Или за то, что не оставил меня умирать на плоту посреди океана? Или за то, что исцелил меня в пространстве начал?
Сложив руки на груди, она с королевским достоинством поклонилась, а потом посмотрела ему в глаза.
— Да, Дорьян. Я прекрасно помню все, что ты для меня сделал. — Она улыбнулась. — И прощаю тебя за это.
Маэва ощутила прикосновение печали. Глаза Сары прежде были совершенно особенными, в них играла морская синева, а теперь они сделались серыми.
Улыбнулся и Дорьян.
— Спасибо тебе. Но сожалею я не об этом. Я не имел права все эти ночи без разрешения входить в твои сны и переносить тебя в свою рощу. В этом моя вина.
— Теперь я тебе разрешаю это. И сегодня, и завтра, и во все последующие дни, а также вчера и во все дни, которые были перед этим. Вот так.
Поглядев на нож Сары, Маэва вспомнила про камень дримвенов и про то, что собственными руками отдала его. И теперь он не лежал, тихо гудя, возле ее сердца. Теперь камень у лорда Морлена. Если, как сказал ей Дорьян, камень усиливает дарование того, кому принадлежит, каким образом способен им воспользоваться Морлен?
Далекий шум вдруг прервал ее мысли.
— Слышите? — Она приложила ухо к скале, донесшей до нее громкую конскую поступь. — Всадники.
Сара схватила нож и вскочила с места. Дорьян собрал одеяла и забросал песком вмятины от их тел. Маэва перебросила через плечо оставленную Яспером бутыль с водой и подхватила буханку хлеба. Они торопливо укрылись за скалистым выступом, послужившим им убежищем в предыдущий день. Дорьян осторожно выглянул из-за скалы и тут же снова спрятался за нею.
— Морлен скачет со своей свитой. И погоняет коней.
Маэва подобралась к краю скального навеса и последовала его примеру. Плащ Морлена трепетал впереди группы солдат, направлявшихся к крепости. Его сопровождал десяток зиндов, выделявшихся своими полосатыми камзолами. Остальные, их также было десять, были облачены в фиолетовые мундиры.
— Яспер, — прошептала Маэва. — Он так и не вернулся.
Ловена Камбер без особого труда добралась до дворца королей Белландры. Знаки принадлежности к Замку целителей обеспечили ей почтение как со стороны прохожих, так и содержателей гостиниц. Когда она прибыла в Замок, стражи встретили ее у ворот вежливыми поклонами и препроводили к мужчине с обезображенным шрамами лицом, который назвался Бангором. Он спросил о том, что ей нужно.
— Мне хотелось бы привести себя в порядок после дороги, но на это уйдет немного времени, потому что я стремлюсь поскорее попасть к королю и королеве.
— Конечно. Ванна будет готова через несколько мгновений. Могу ли я предоставить вам что-либо еще кроме еды и питья?
— Мне нужен чайник с кипящей водой, кувшин холодной, таз и два кубка, доставьте их в мою комнату, чтобы я могла приготовить лекарство для их величеств.
Слуги поспешно исполнили ее распоряжения. Камбер искупалась в мраморном бассейне, вода в котором была надушена лепестками лилий. Вытершись роскошным полотенцем, она облачилась в парадное одеяние. Потом она перекусила плодами, мягким хлебом и великолепным сыром. Ей принесли вино, однако она отказалась и ограничилась чашкой чая.
Оказавшись в одиночестве в показанной ей комнате, Камбер открыла свою сумку с травами. Она налила горячей воды в принесенный Бангором тазик, добавила вкусного настоя вишни и мака, не скупясь, всыпала сахара. Сахар и вишня скроют горький вкус мышьяка. А потом охладила смесь в прохладной воде.
Разлив вкусно пахнущую отраву по двум кубкам, Камбер поставила их на поднос и позвала Бангора.
С удивлением она узнала, что королева Торина примет ее в одном из своих залов под открытым небом. Камбер рассчитывала, что застанет ее неспособной подняться с постели. Вестник, явившийся в Замок целителей за помощью, говорил, что король и королева серьезно больны. А теперь выходило, что королева Торина выздоравливает… Что бы это значило?
Бангор провел Камбер по просторным коридорам в зал, где находилась королева Торина, окруженная небольшой группой солдат. С нею был гладко выбритый мужчина в расшитом одеянии провидца. Камбер с любопытством поглядела на королеву. Лицо ее лишь чуточку побледнело, но глаза оставались бодрыми. Рыжие волосы только подчеркивали белизну парчового занавеса, перед которым она сидела.
Кам сделала вежливый реверанс:
— Добрый день, моя королева. Я ловена Камбер, гербалистка из Замка целителей. Я прибыла сюда потому, что до нас дошли вести о том, что ваши величества страдают от загадочной болезни, с которой не могут справиться дворцовые целители.