Шрифт:
Глава 1
Вечер выдался именно таким, чтобы торжество на открытом воздухе прошло с максимальным комфортом: после обеда сильный ветер, угрожавший перевернуть свадебную арку, неожиданно прекратился совсем. Мы боялись дождя – еще утром с гор надвигались тучи, но последними рывками ветер угнал их на запад, открывая взору чистое голубое небо. Вместе с плохой погодой исчезло мое подавленное настроение, которое явилось следствием беспокойного ночного сна, как назло, красочного и очень четкого. Снился длинный стол, покрытый хлопчатобумажной кипенно-белой скатертью. Я брала с сервировочной тележки разнообразные причудливо украшенные блюда: салаты в хрустальных «ладьях», закуски на овальном фарфоре, фрукты в вазах на высоких
Проснулась я с чувством тревоги и сильной головной болью. Ни чашка крепкой арабики, ни звонок сводной сестры Иванны, бодро напомнившей о букете, который я должна забрать из салона, не отвлекли от мрачных мыслей, нет-нет да и возникающих в неспокойном сознании. Мне нужно было занять себя чем-то глобальным, чтобы даже не вспоминать о ночном кошмаре, но, как назло, ничего не приходило в голову. Спасло только солнышко, сначала робко заглянувшее в кухонное окно. Уже через несколько минут солнечный свет заполнил все помещение. Улыбнувшись лучам как живым, я поблагодарила небеса за дарованную милость. Теперь, уже спокойно, я могла вернуться к мыслям о грядущей свадьбе Ваньки.
По замыслу, жениха с невестой должны были вначале обвенчать в местной церкви, а уже после на поляне загородного отеля провести светскую церемонию бракосочетания. Но в последний момент сотрудница ЗАГСА попросила отпустить ее раньше. Собственно, для нас это было не критично, однако некоторые из гостей отказались от поездки в храм, решив подождать начала свадебного банкета в баре отеля.
Церемония получилась легкой по эмоциям и сдержанной. Не было ни умильных слез мам с обеих сторон, ни жарких поцелуев родни. Поздравив только что родившуюся семью, гости разделились на две группы. Тех, кто отправился в церковь, было значительно больше, чем оставшихся в отеле.
К моменту, когда мы после венчания вернулись обратно, нас встретила уже тепленькая веселая компания. Это были дальние родственники моего отчима, приехавшие из Иркутска. Отчим родню видел впервые в жизни, настоял на их приглашении его отец, а старику отказать было невозможно – настолько сильны были патриархальные традиции в их семье.
Все столы для нашего банкета уместились на одной половине большой открытой террасы, примыкающей к стене отеля. На вторую половину были сдвинуты кадки с деревцами и вазоны с цветущими растениями. Между ними углом друг к другу оформители поставили две лавки. Получился милый, уютный уголок, где можно было хотя бы на время укрыться от шума и громкой музыки. Между двумя деревцами была едва заметная узкая дверь – за ней в здании отеля располагался небольшой бар.
Минимум шаров, белоснежные шторы, подобранные в середине цветочными гирляндами, скатерти на столах и чехлы на стульях из белоснежной же ткани, букеты нежных чайных роз в низких вазах на столах – вот и весь декор свадебного торжества. В этот антураж ненавязчиво вписался угловой столик с выставленными на нем бокалами для шампанского и десертными тарелочками. Нижняя полочка предназначалась для подарков. Я была довольна: получилось скромно и в то же время ясно было, что на террасе проходит не просто банкет по случаю, а свадьба.
Поднимались бокал за бокалом, я с удивлением наблюдала за двумя пожилыми парами из Иркутска – это какое здоровье нужно иметь, чтобы столько пить и продолжать твердо держаться на ногах.
Я огляделась – за ними с тревогой следила моя мама, бросала презрительные взгляды только что состоявшаяся свекровь Ваньки и хмурился мой отчим Семен Стешин. Наконец, видимо не выдержав, он отвел в сторону самого адекватного мужика.
Я не стала дожидаться, что будет дальше, и отошла к витым перилам террасы. Ко мне тут же приблизилась Ванька.
– Кто такие, не знаешь? – спросила она, кивнув в сторону двух женщин, которые пристально наблюдали за ее отцом и своими мужьями.
– Деда Никодима родня. Твоя, Вань, значит, – ответила я со смешком.
–
– Как бы твоя свекровь не устроила скандал, – перебила я.
– Нет, портить праздник сыну она не станет. Господи, как хорошо, что поголовье ее гостей Леня уменьшил. Там вся городская администрация была в списке плюс из краевого центра человек пять. И семейка вся ее пафосная, начиная с сестры Иды, которая должна была прилететь из Москвы, и заканчивая американской женой племянника Джейн. Представляешь, она две недели меня донимала своим вниманием: то каталог платьев вышлет, то начинает составлять «регламент мероприятия» – все ж должно идти по протоколу, да еще и быть отрепетировано заранее. Жесть.
– Так зачем ты лезешь в это осиное гнездо? – спросила я осторожно. – То есть уже залезла! – добавила с досадой: мне эта свадьба Ваньки и сына вице-мэра города Ады Серафимовны Сикорской не нравилась с самого начала. Непонятна была и скорость развития их отношений.
Я посмотрела на сестру долгим взглядом. Раньше, если было что-то не так, она отвечала виноватым, очень коротким, и тут же отворачивалась, чтобы скрыть слезы. Признать открыто, что неправа, не могла, слезы были признаком отнюдь не покаяния, а досады, но я делала вид, что принимаю их за немую просьбу о прощении. Разница в возрасте у нас с Ванькой пятнадцать лет, я могла себе позволить некоторую снисходительность к ее вранью и проказам. Которые, кстати, год от года становились все более бесшабашными и материально накладными для нашей семьи. Последний ее демарш в ответ на неожиданно строгий выговор матери обошелся мне в семьдесят пять тысяч, слава богу, рублями – столько стоило выкупить подравшуюся в клубе сестрицу из отделения полиции. Ваньку побить даже плечистому парню вряд ли удалось бы, да и набросилась она первая, надавав ощутимых тумаков и разбив нос «идиоту, который не понимает, когда его посылают в…». Лишившись полуторамесячной зарплаты преподавателя иностранных языков частной школы, я на месяц села на строгую финансовую диету. В конце этого срока пришлось признать, что скромный рацион без вкусняшек принес-таки свою пользу – я сбросила лишние килограммы, втиснулась в обожаемое мной вечернее платье и с подоспевшего вовремя гонорара за перевод устроила посиделки с подругами в кафе «Лакомка». В этой «стекляшке» на главной площади города я – Марья, в девичестве Стешина, моя соседка по парте Лиза Строгова и дочь нашей классной Ириша Офман тусовались класса с пятого, вскладчину покупая на троих один эклер и три рожка ванильного мороженого.
Ванька вздохнула, но взгляда не отвела.
– Неужели любишь его? – с сомнением в голосе задала я вопрос и перевела взгляд на Сикорского – небольшого росточка, узкоплечий и неспортивный, у меня он вызывал только жалость. К тому же я знала его очень хорошо – Леонид Ильич Сикорский, учитель математики в моей школе, был амбициозен без меры, но трусоват и склонен к тихой подлости ради собственной выгоды.
– Леня с сегодняшнего дня мой муж, Марья, смирись! – услышала я в ответ гневную тираду сестры. Ванька тряхнула рыжими кудрями, поправила фату и покосилась на двигавшуюся в нашу сторону свекровь.
– Да мне-то что, – пробормотала я и быстро удалилась от сестры на безопасное расстояние в тот угол террасы, где стояли лавки. Рисковать не стоило – Ванька могла и на собственной свадьбе учинить скандал. «Бедный Леня! Сбежал от мамочки, доставшей его своей заботой, да попал в лапки Ваньки, которая уж что-то, а кормить-поить и носочки стирать ему точно не станет. Думаю, Ада Серафимовна, чтобы сыночке жилось в комфорте, подгонит в новый дом молодых Сикорских штат прислуги – от горничной до садовника. Да… еще и водителя-охранника для невестки, чтобы всегда быть в курсе, где та шляется. А то, что Ваньку в замке не закроешь, еще будет сюрпризом для обоих», – успела я подумать, как вдруг сквозь громкую музыку расслышала странный звук, очень похожий на выстрел. Затем еще один и только через небольшую паузу – отдаленный многоголосый женский визг. Я посмотрела туда, где за столами сидели наши гости. Похоже никто, кроме меня, ничего не слышал. Решив, что заранее волноваться не стоит, тем более беспокоить остальных, я спустилась с террасы и направилась в ту сторону, откуда донеслись загадочные звуки. Когда оглянулась еще раз, за мной шел мужчина, на лице которого было написано недоумение.