Замок княгини
Шрифт:
Ему, Дьяну, необходим Шайтакан? Да ладно…
Он просто хотел эту девушку.
Их крови в вине было совсем немного, а Кантане почему-то показалось, что вина там и нет, только кровь, настолько ясно она ощутила её вкус. Конечно, это неправильно. Несколько капель крови даже вкуса вина изменить не могли бы. Но во время брачной церемонии всё не так, как обычно.
К этому времени Катана уже приняла невероятное происходящее, и успокоилась… точнее, осознала, что сопротивляться не стоит. Она застыла изнутри, видела всё как сквозь безмятежно-гладкую толщу воды.
Законник зачитал длинный перечень имен – семь поколений её предков, по нисходящей. Среди последних несколько раз мелькнули княжеские титулы. Да, её прапрадеды с маминой стороны были знатнее её родителей. Предков соддийского князя законник не перечислял, просто сказал: «Князь Леман Дьян, сын Аолы Дьянны и Лера Андовура». И Кантана невольно отметила про себя, что её муж носит имя матери, а не отца. Он незаконнорожденный?..
Скорее, просто его отец менее знатен, чем мать, и он наследует матери, которая Дьянна, то есть княжеского рода. Так или иначе, это всё не имеет никакого значения.
Всё закончилось. Соддийский маг развязал шелковую ткань, освободив им руки, их развели в разные стороны. Кантану обступили придворные лиры и ленны. Яркие шелка, платки, блеск драгоценностей, незнакомые лица, изысканные ароматы, которые сплелись теперь в удушающую какофонию запахов. Мама беззвучно плакала, ладонями вытирая слезы со щёк. Тетя Вела улыбалась, как объевшаяся сливок кошка.
– Поздравляю, моя дорогая. Ты теперь княгиня горных колдунов! Разве можно было такое предположить? Мой брат был бы счастлив.
Кантана что-то в этом сомневалась.
Какая-то девочка дернула за её девичье ожерелье, заранее подрезанное, и темно-зеленые бусины из граненого хрусталя градом посыпались на пол. Девочки, и взрослые ленны тоже, со смехом кинулись подбирать. Такие бусины, с чужих свадеб, хранят на счастье в шкатулках с украшениями, а девочки, ещё не доросшие до настоящего ожерелья, носят их на шее или на запястьях.
Тетя Вела быстро подняла одну бусину:
–Это нашей малышке.
Сестренке, то есть. Эйль.
Когда-то Кантана обещала Эйль, что только она разорвет её ожерелье. А вышло так, что ни её, ни брата даже не привезли на свадьбу. Брат, наверное, будет очень смешно сердиться, он ведь считает себя главным в семье, именем Каюбом. Кантана всегда над этим подшучивала, он обижался…
Когда она теперь увидит их, интересно? Когда сможет побывать дома?
Принесли обитый бархатом табурет на гнутых ножках, Кантану усадили, подали на серебряном блюде гребень и все нужные мелочи вроде заколок и шпилек, и шелковый платок – теперь Кантана не будет ходить с непокрытой головой.
– Принимайся за дело, Кайра, – весело сказала тетя Вела, – или тебе помочь? Это радостная работа, помощники найдутся, – вокруг весело загомонили в знак согласия.
Мама, продолжая всхлипывать, сняла с Кантаны старинный, усыпанный цветными камешками серебряный девичий венец и начала расплетать её косу, и отступила, тут же чьи-то ещё руки, куда более небрежные, взялись за волосы. Девушки менялись, толкаясь и споря, расплетали, расчесывали, передавая друг другу гребень, смеялись, твердили принятые на свадьбах пожелания богатства и любви, и множества детей, конечно. Расчесывать невесту – значит приблизить собственную свадьбу, такая вот примета.
Тетя Вела встала на страже, следила, чтобы девушки действовали осторожно. Всё равно, Кантана морщилась иногда из-за чьих-нибудь небрежных рук, кусала губы, с досадой думала – ну и пусть! Хоть всё повыдергивают – что за беда? Теперь её волосы всегда будут под платком.
Потом настал черед мамы уложить ей волосы в узел и закрепить его позолоченными шпильками, и повязать платок, по последней здешней моде – открыв немного волосы надо лбом. Поверх платка она приколола тонкую диадему с изумрудами и мелкими алмазами, так, чтобы сияющие подвески легли на лоб. Старинная диадема, когда-то Кантана разглядывала её с восторгом, роясь в шкатулке с драгоценностями…
– Это ожерелье от твоего супруга, девочка моя, – из поданной какой-то лирой шкатулки мать достала длинную нить зелёных с золотистым оттенком бус, между которыми попадались серебристые, сверкающие.
– Какая красота! – ахнула тетя Вела, и восхищалась она искренне.
В семье отца любили драгоценности.
– Твой супруг так щедр, моя дорогая.
А Кантана подумала, что щедрость супруга ни при чём, ведь ожерелье приготовили заранее, как бы от парня, который поначалу намеревался жениться на ней.
С ним обряд не получился, а с князем получился сразу. И ниберийка объяснила, почему – ещё там, в башне. Получается, она искренне желает выйти замуж за соддийского князя.
Почему же тогда ей страстно хочется убежать и спрятаться, чтобы не нашли?..
– Девочка моя, – быстро сказала мама, нагнувшись и целуя её в щеку, – маг Вейр будет с тобой, слушайся его, доверяйся ему. Ты не останешься одна среди чужих. Я его знаю, он всегда был добрый и честный, он… обещай мне, что будешь обращаться к нему со всеми вопросами.
– Хорошо, мама, – кивнула Кантана.
Ей не хотелось думать сейчас над серьезностью подобных слов.
– Вейр? Это тот маг из Каста? – приподняла бровь тетя Вела. – Твой друг детства, да, дорогая Кайра?
– Да, Вела. И это при том, что у меня было немного друзей.
– Конечно-конечно. Замечательно, когда рядом с тобой друзья, достойные доверия, – закивала тётя. – А для кого же из Вейров Кантану просили в жёны два года тому назад?
– Что? – обернувшись, удивлённо переспросила мама, – в жены два года назад?..