Замок на песке
Шрифт:
– Но ты же хотел немного подождать?
– Обстоятельства изменились.
Лили кивнула. Она и сама чувствовала, что в их отношениях что-то принципиально изменилось в эту ночь. Расспросы Эндрю всколыхнули в ней слишком много боли, открыли раны, которые она считала давно зажившими. Но, причинив боль, Эндрю стал ближе ей эмоционально, ближе, чем после занятий любовью. Теперь Лили не вспомнит больше о том, что сделал с нею Бэлдор, без того, чтобы в памяти не возникла также и эта лунная ночь, когда она рассказала Эндрю о своем горе. Он сумел
– Так могу я их завтра привести?
– Как хочешь. – Лили быстро пошла прочь.
– Они так похожи, что их, наверно, принимают за брата и сестру, – сказала Лили, наблюдая, как Гуннар и Квинби играют с Кэсси в мяч. И Гуннар, и его жена были высокими, светловолосыми. Трудно было определить их возраст. Если в их волосах и были седые нити, то совсем немного. Новые знакомые с веселыми криками бегали по песку, перебрасывая огромный надувной красный мяч с такой энергией и живостью, что казались не многим старше Кэсси. – Они что, скандинавы?
Эндрю покачал головой, поднимая к губам стаканчик с кофе.
– Квинби действительно имеет шведские корни, но Гуннар – нет. Он из Гарвании. Лили озадаченно нахмурилась.
– Гарвания? Никогда не слышала о такой стране. Эндрю пожал плечами.
– Такой страны больше не существует. Соседнее государство, Саид-Абаба, аннексировало ее двадцать лет назад.
– А, – с облегчением воскликнула Лили. – О Саид-Абабе я хотя бы что-то слышала. Это страна с тоталитарным режимом, которая вечно ведет пограничные споры с Седиханом и Тамровией, так?
– Так.
Взгляд Лили опять вернулся к троице, играющей неподалеку.
– Мне нравятся твои друзья, – сказала она искренне. – И они совершенно очаровали Кэсси. Я никогда не видела, чтобы она так быстро к кому-то проникалась симпатией, вот разве только к тебе.
– Ничего удивительного. Квинби говорит, что Гуннар в душе так и остался ребенком. Он, по-видимому, наслаждается игрой не меньше, чем сама Кэсси. А Квинби всегда обожала детей.
– А свои дети у нее есть? Эндрю кивнул.
– У нее сын, который учится в Марасефском университете в Седихане. Джед отличный парень.
– Каким отеческим тоном ты говоришь! Ты вряд ли намного старше его.
Рука Эндрю с силой сжала пластмассовый стаканчик.
– Ты опять стараешься представить меня этаким юнцом-студентом? Я думал, что мы уже с этим разобрались. Зачем ты опять строишь барьеры между нами?
– Они и так существуют.
– Странно, как ты их не замечаешь, когда мы занимаемся с тобой любовью, – очень тихо проговорил Эндрю. – Ведь в эти минуты они пропадают, правда?
Лили почувствовала, как вспыхнули ее щеки.
– Секс – это одно из основных наслаждений в Жизни и действительно может заставить человека забыть обо всем… на время.
– Занятие
– Что?
– То, что мы делаем, это не просто секс, это занятие любовью. – Эндрю поднял стаканчик к губам и двумя глотками осушил его. – Когда-нибудь ты это поймешь.
Она удивленно посмотрела на него.
– Ну уж не знаю…
– Ты прекрасно все знаешь! – Он с неожиданной силой сжал стаканчик, сломав его. – Ты любишь меня, черт возьми! Ты просто не хочешь это признать. – Он вскочил на ноги и отшвырнул сломанный стаканчик. – Пойду поиграю с Кэсси.
Лили наблюдала, как он шел к играющим, и едва сдерживала желание позвать его обратно. Что это с ним сегодня? В нем явно появилась какая-то несвойственная ему озабоченность и резкость. Лили сразу же ощутила это, когда он пришел на пляж в компании Гуннара и Квинби два часа назад.
– Можно посидеть с тобой? – Лили услышала голос Гуннара. – Я, должно быть, постарел больше, чем думал, – твоя дочь меня совершенно загоняла.
– Ты совсем не выглядишь загнанным. Гуннар опустился на песок рядом с ней.
– Я талантливый актер. Думаешь, я позволю ребенку заметить, что старшее поколение не поспевает за ним? Но теперь пусть Эндрю поработает немного. Остался еще кофе?
Лили налила кофе из термоса и протянула ему стаканчик.
– Черный, – уточнила она. Он кивнул, беря стаканчик.
– Когда-нибудь ты позволишь мне сделать тебе настоящий кофе? – Он отпил глоток. – Я предпочитаю кофе с корицей и имбирем.
– Как экзотично. Так его пьют в Седихане? Он кивнул.
– Это только тебе кажется экзотикой. Когда ты привыкаешь к чему-то, то оно кажется уютным и удобным. – Он посмотрел на кофе. – Седихан хорошее место для жизни. Тебе бы там понравилось.
Лили насторожилась.
. – Вы так думаете?
. – Квинби понравилось. Ей потребовалось время, чтобы привыкнуть, но теперь она не променяла бы его ни на что другое.
– Я рада за нее, – сдержанно отозвалась Лили.
Гуннар отпил еще глоток.
– Я тоже рад. Я работаю в Седихане, и было бы очень жаль бросать работу. Лили посмотрела на него.
– А вы на самом деле могли бы бросить работу ради нее?
– Естественно. Я не был бы счастлив, если бы Квинби было плохо.
– У вас, видимо, на редкость хорошие отношения, – задумчиво сказала Лили.
– Просто Квинби на редкость хорошая женщина. – Лицо Гуннара смягчилось, когда он посмотрел на жену. – Она искренняя, любящая, честная и абсолютно надежная.
– Могу представить, какой прекрасной няней она была для Эндрю! Кэсси в нее уже прямо влюбилась.
Он кивнул.
– Я же говорю, она удивительный человек. – Он посмотрел в глаза Лили и добавил:
– Как и Эндрю.
– Генри мне сказал то же самое. – Лили сделала недовольную мину. – Но он так любит таинственность! Я даже не знаю, кто он по профессии, чем зарабатывает себе на жизнь. Эндрю что-то исправляет, так, кажется, он говорил.