Замороченные
Шрифт:
— Зачем вы это сделали?! — закричал он. — Зачем?!
— Не хочу, чтобы Мэй Рейли меня прокляла! И как я только посмела копировать ее уникальные кружева на своих работах! Это было неправильно! Говорю вам, неправильно! И вдобавок брать за них деньги! Это грех! А вам не следовало меня об этом просить. — Она вытащила из глиняной копилки скомканные купюры и бросила им в лицо. — Убирайтесь отсюда! Вон! — Взгляд Маргарет упал на кружку, украшенную фамильным гербом Рафтери, которую Шейла и Брайан недавно ей подарили. Подскочив к полке, она схватила кружку и яростно швырнула ее в огонь. Эта женщина вела себя как одержимая.
— Зачем
— Да? — вскрикнула Маргарет. — Когда я в ноябре повстречала вас в замке Хеннесси, то подумала: какая славная пара! Я рассказала вам, что сама придумала и нарисовала карикатуру для «Веселого забега», ту самую, что у вас на комоде. Я так обрадовалась, когда вы сказали, что она вам очень нравится. И тогда я решилась подарить вам одну из своих картин. А теперь… вы меня погубили!..
Брайан побагровел. Шейла испугалась: казалось, еще чуть-чуть и его хватит удар.
— Нам нужны ваши картины, — прошипел он срывающимся голосом. — А деньги нам ни к черту не нужны. У нас был уговор. А уговор дороже денег!
— А мне плевать на наш уговор!
При виде покрасневшего, растерянного, что-то невнятно бормочущего Брайана, неудачливого американского биржевого маклера, тщетно пытающегося найти общий язык со старой суеверной ирландкой, погрязшей в предрассудках, у Шейлы голова пошла кругом. Такое и в страшном сне не могло присниться. Они никогда не смогут расплатиться с Дермотом, и теперь-то он уж точно дознается, что они его надули. И не успокоится, пока не сотрет их в порошок.
И она сделала первое, что пришло ей в голову, чтобы обратить на себя внимание и попытаться вызвать сочувствие этой старой ведьмы.
Шейла сделала вид, что ей стало дурно, и упала на пол.
12
В своем маленьком уютном домике на берегу моря «крошка» и «солнышко» расслаблялись после трудов праведных — подолгу принимали душ, приводили в порядок волосы, потускневшие после долгого ношения париков и накладок, избавлялись от всех прочих следов «старческих» атрибутов. Завернувшись в купальные халаты, они обессиленно рухнули на свою роскошную кровать с пологом. Минувшей ночью оба не сомкнули глаз, и теперь, когда возбуждение от удачно прокрученной аферы начало понемногу спадать, они чувствовали себя совсем разбитыми.
— Надо признать, хоть все это и увлекательно, но страшно утомительно, — чуть слышно произнес Бобби. — Как бы мне хотелось сегодня вечером пойти в спортивный клуб и немного позаниматься! Но нам не следует слишком часто светиться в публичных местах.
Анна пожала плечами:
— Что делать? Скажи спасибо, что у нас есть возможность спокойно бегать по пляжу и вдоль утесов, а заодно любоваться ирландским морским побережьем. Ты только вспомни все эти классные спортзалы в отелях, в которых мы останавливались по всему миру. Ты и глазом моргнуть не успеешь, а мы уже будем тренироваться в одном из них.
— Для начала мы должны решить, куда отправимся дальше, — сонно пробормотал Бобби. Через некоторое время оба задремали. Проснувшись часика два спустя, оба по-прежнему чувствовали себя разбитыми. Они еще не вышли из того изматывающего полусонного состояния, которое делает людей раздражительными и несчастными.
— Хочешь, я испеку оладьи с голубикой? — зевая, осведомилась Анна.
— Почему
Коттедж был небольшой, но очень уютный; перед покупкой его слегка подновили. Кухня, гостиная и холл составляли одну просторную комнату с большим каминным очагом. Анна прошла к кухонному столу, а Бобби включил телевизор. Она поставила чайник, вылила смесь для приготовления оладий в миску и хотела было залезть в холодильник за молоком и яйцами, как вдруг Бобби крикнул:
— Иди быстрей сюда!
Анна заторопилась к нему. На экране появилось изображение замка Хеннесси. Репортер докладывал с места событий о похищении старинной кружевной скатерти и о пожаре, который, судя по всему, был подстроен нарочно.
— Мы продолжаем следить за ходом развития событий, — сообщил он телезрителям и повернулся к своему коллеге: — Надеемся, что рано или поздно воры будут пойманы и…
Бобби отключил звук.
— Где чемодан, в котором лежит скатерть? — спросила Анна, с угрожающим видом уперев руку в бок.
— Я оставил его в машине.
— Надо внести в дом.
Бобби состроил недовольную гримасу. Он так уютно пригрелся на диване, а теперь вот нужно вставать и идти за чемоданом.
— Я попозже за ним схожу. Кому в нашей-то глуши взбредет в голову похищать чемодан из машины?
— Кому? Таким же проходимцам, как мы, — сказала Анна. — Тем, кто привык смотреть в оба, где что плохо лежит.
Недовольно ворча, Бобби нехотя поднялся. Он открыл дверь и вышел на улицу. Мгновение спустя он уже ворвался обратно:
— Ее там нет!
— Что?! — выдохнула Анна.
— Я пошутил. — Он повернулся и снова вышел на улицу.
— Хулиган! — пробормотала Анна с бешено колотящимся сердцем.
Недавно они с Бобби смотрели телепередачу о жизни в женской тюрьме. Унылое зрелище, ничего не скажешь. И в самом деле, кому захочется спать на жесткой двухъярусной койке? Или носить оранжевый комбинезон? Но самым печальным было то, что одну женщину осудили на восемь месяцев за кражу драгоценностей на сумму около пятнадцати тысяч долларов. Если подсчитать общую стоимость похищенных ими драгоценностей… получается, им грозит сто пожизненных заключений. И если кто-нибудь дознается, что они причастны к похищению кружевной скатерти из замка Хеннесси… Все, тогда им крышка.
Может, попытка испортить Джеку Рейли медовый месяц изначально была не очень удачной затеей? Ведь она не принесла им никакой ощутимой выгоды.
Наконец вернулся Бобби, расстегнул чемодан и вытащил скатерть.
— До чего же она красивая, — сказал он и начал бережно ее разворачивать. И вдруг весело присвистнул. — Как же это я раньше не догадался? Вот отличный подарок на День матери! [6] Конечно, она слегка великовата для маминого обеденного стола, но я уверен, она что-нибудь придумает. — Бобби рассмеялся. — В случае чего, отнесет ее в зал для игры в бинго. Там столик как раз по размеру для этой скатерки. — И Бобби, ерничая, начал выкрикивать номера: — Бэ-двенадцать! Дэ-семьдесят пять!
6
Этот национальный семейный праздник отмечается в США во второе воскресенье мая.