Заморская невеста
Шрифт:
Но как ни парадоксально, китайцы, с которыми приходилось иметь дело самому Кайлу, держались весьма любезно, и он заметил, что в отношениях между кантонскими купцами и фань цюй царит неподдельное взаимное уважение. Воистину Китай – страна контрастов!
– Но ведь изучение алфавита и изучение языка – не одно и то же.
Цзинь покачал головой, его толстая коса зашевелилась на спине.
– У нас нет алфавита.
– Нет алфавита? Тогда что же означает этот знак? – Кайл указал на один из сложных символов.
– Обращенную к купцу
– Удивительная и своеобразная письменность. Сколько же в ней символов?
– Очень-очень много. – Цзинь коснулся абака. – Десятки тысяч.
Кайл негромко присвистнул.
– Должно быть, пользоваться ею неудобно. Понадобятся годы, чтобы научиться читать и писать!
– Далеко не от каждого ждут успехов в столь высоком искусстве, – сдержанно отозвался Цзинь. – Письмо, поэзия и рисование – «три совершенства». Всеми тремя владеют только ученые и поэты.
– Но ведь вы умеете писать. Значит, вы ученый?
– О нет, мне не выдержать экзамен на звание ученого чиновника. Моих познаний хватает только для должности писца. – Судя по тону, Цзинь счел вопрос Кайла нелепым.
– А вы не могли бы показать мне, как пишется какой-нибудь символ? Что в этом такого? Это же не изучение китайского языка.
Уголки губ Цзиня дрогнули. Может, он подавил улыбку?
– Вы очень настойчивы, сэр.
– Вы правы. – Кайл разглядывал черную лепешку. Она была восьмиугольной, с изображением дракона на одной стороне. – Лучше уступите сразу, потому что рано или поздно я добьюсь своего.
На этот раз по губам Цзиня порхнула улыбка.
– Ничтожному писцу не пристало упорствовать, господин. – Юноша выложил на стол чистый лист бумаги. – Смотрите, как пишется символ огня. Линии следует рисовать в определенном порядке. – И он дважды нарисовал довольно простой знак, чем-то напоминающий звезду, медленно водя кистью. Потом Цзинь снова окунул кисть в тушечницу и протянул ее Кайлу. – А теперь попробуйте сами.
Любой неискушенный наблюдатель понял бы, что попытка Кайла не увенчалась успехом.
– А это труднее, чем кажется на первый взгляд, – заметил он, повторил попытку чуть удачнее, но его рисунку по-прежнему недоставало изящества линий, начертанных Цзинем.
– Вы неправильно держите кисть. Это не английское перо. Возьмите ее прямее – вот так. – И Цзинь коснулся руки Кайла, поправляя кисть в пальцах.
По руке Кайла пробежал странный трепет. Что это, черт возьми? Наверное, Цзинь тоже что-то почувствовал, потому что поспешно отдернул руку.
Неужели этот юноша – святой человек, как тот индус? Взгляд Шри Аншу мог растопить свинец. Возможно, в Цзинь Кане таится такая же сила. А может, причина такой необъяснимой реакции – запретные, глубоко погребенные постыдные желания?
Несмотря на растерянность, Кайл вел себя как ни в чем не бывало.
– Значит, взять кисть прямо?
– Да, – с трудом выговорил Цзинь. – И не надо так сжимать ее.
Кайл еще несколько раз нарисовал тот же символ. Свободно держа кисть, он сумел добиться большей элегантности линий, но до совершенства ему было еще далеко.
Разобраться в собственном отклике на прикосновение Цзиня ему так и не удалось. Напротив, Кайл окончательно запутался.
4
Трот проснулась на мягкой кровати, застеленной свежим бельем, от которого исходил слабый аромат лаванды. За окном сгустилась темнота, в камине справа от кровати уютно потрескивал огонь. Впервые за несколько месяцев Трот по-настоящему согрелась.
Спокойный знакомый голос произнес:
. – Как вы себя чувствуете?
Повернувшись влево, Трот увидела мужчину, внешность которого поразила ее сразу после прибытия в Уорфилд-парк. Кайл. Но теперь, присмотревшись повнимательнее, Трот поняла, что перед ней не Кайл, а человек, поразительно похожий на него.
– Вы лорд Грэхем?
Мужчина кивнул.
– А вы – леди Максвелл, жена моего брата. Не хотите ли перекусить или попить, пока мы не перешли к серьезному разговору? Может быть, воды?
Трот вспомнила, что с раннего утра у нее во рту не было ни крошки.
– Если можно, воды.
Лорд Грэхем налил в стакан воды из кувшина, стоящего на столике у постели, и помог Трот сесть повыше, подложив ей под спину подушку. Его руки были заботливыми, но не такими нежными, как руки Кайла.
Трот жадно опустошила стакан. Головокружение уже утихло.
– Он не говорил мне, что у него есть брат-близнец.
– Неудивительно, что вы лишились чувств, увидев меня. – Грэхем сел у постели. – Близнецы еще в детстве узнают, что люди, изумленные их внешним сходством, начисто забывают о том, что перед ними – два разных человека. Поэтому, повзрослев, мы стараемся не упоминать, что у нас есть двойники, если на то нет весомых причин.
Кайлу так и не представилось случая упомянуть о брате-близнеце. В конце концов, все произошло слишком быстро.
Трот вгляделась в лицо хозяина особняка. Оно казалось более худощавым, чем лицо Кайла, глаза блестели ярче, и все-таки…
– Вы удивительно похожи на брата, лорд Грэхем.
Он расцвел улыбкой, знакомой Трот до боли.
– Поскольку теперь я прихожусь вам деверем, зовите меня Домиником.
– А меня зовут Трот. – Она беспокойно затеребила край покрывала, не желая сообщать Доминику горестную весть. – Так вы без расспросов поверили, что я жена вашего брата?