Замри, умри, воскресни!
Шрифт:
Старк глядел на огромное серебряное дно фалганского корабля. Он почувствовал, как сдавило горло и окаменело лицо. Потом он согнул колени и вынырнул наружу; вокруг был темно-красный ночной воздух.
По всей бухте виднелись мерцающие факелы, установленные на бортах длинных кораблей. На перешейке, ведущем от Кром Дху к материку, раздавались звуки сражения. Сквозь завесы тумана оттуда доносились приглушенные крики и звон металла, будто отголоски давних сновидений.
Старк почувствовал, как Линнл вложил ему в ладонь какую-то связку - моток веревки, сплетенной из гибких зеленых волокон тростника,
В сотне ярдов от себя Старк увидел изящную носовую фигуру на лучшем корабле Ранн, по бортам которого пылали факелы цвета волос Бьюдаг.
Он поплыл к нему, стараясь дышать потише. Наконец над ним нависла серебристая носовая фигура с насмешливыми зелеными глазами, и Старк прикоснулся пальцами к белому прохладному металлу корабля.
Пахло дымом факелов. Слабые крики, доносившиеся со стороны суши, говорили о том, что предпринята новая атака на Ворота.
Сзади послышался всплеск, за ним - сотни всплесков. Воскрешенные люди Кром Дху пристально смотрели в сторону города. На какой-то миг Старка охватили мрачные предчувствия. Предположим, что Линнл затеял хитрую игру. Предположим, что, после того как эти люди выиграют битву, они нападут на Кром Дху, чтобы изломать арфу Ромны и прикончить слепца Фаолана?
Старк отогнал эту мысль. Всему свое время.
По обеим сторонам от него возникли Клев и Маннт. Сомкнув губы, они смотрели на Кром Дху. Может, они видели орлиное гнездо Фаолана и слышали арфу, которая была лучше тех арф, что гнали их резать и бить - инструмент барда Ромны, певшего сказания о пиратах и войнах тех далеких, живых дней... Их глаза смотрели и смотрели на Кром Дху, но не видели ничего.
Теперь появились и морские пастухи, сопровождавшие Линнла, каждый со своей арфой. Полилась музыка, но такая высокая, что ее не было слышно - лишь чувствовалась напряженность в воздухе.
Бесшумно, с угрюмой уверенностью, мертвецы взяли в бронзовое кольцо корабль Ранн. Уже от той тишины, с какой они окружали судно, у Старка мурашки поползли по коже и на щеках выступил холодный пот.
Веревки взвились вверх и опутали корпус корабля.
Старк метнул свою бечевку и почувствовал, как ее конец за что-то зацепился. И вот он, быстро перебирая шпагат, скользя и оступаясь, уже карабкался по серебристому борту. Старк влез на марс. Бьюдаг была там.
Он перебросил ногу через низкое ограждение, но остановился, засмотревшись на девушку.
Старк хорошо видел Бьюдаг в свете факела, Она по-прежнему стояла очень прямо; ее голова была привязана к мачте, глаза закрыты. Лицо осунулось и побледнело, однако Бьюдаг была жива. От свиста веревок и скрежета металлических крюков по палубе она очнулась после глубокого обморока.
Бьюдаг увидела Старка и разлепила губы. Она не отвела от него взгляда. Старк хрипло дышал.
Он замер, глядя на нее, и это едва не стоило ему жизни.
Сидевший в будке вахтенный, с кожей, переливающейся, как свежевыпавший снег, натянул лук и выпустил стрелу. На палубе валялась цепь. К счастью, Старк наклонился подобрать ее. Рядом со Старком через
Бьюдаг вскрикнула:
– Конан, сзади!
Конан! От волнения она назвала его старым именем.
Резко повернувшись, Старк увидел перед собой какого-то жилистого человека и жестоко, изо всей силы, ударил цепью по лицу, выхватил у падающего противника меч и добил. Потом подошел к нему, взял за подбородок и столкнул тело в море.
На корабле все проснулись. Большинство людей находились в трюме, отдыхая после сражения. Теперь они серебряным потоком лезли наверх. Их крики странно контрастировали с деловитым молчанием людей Кром Дху. У Старка прибавилось работы.
Конан был здоровым животным с огромным запасом сил. Сейчас его мышцы реагировали на каждый стимул и делали все, что от них требовалось. Старк прокладывал себе дорогу через палубу в поисках Ранн, но ее нигде не было видно. Он орудовал сначала двумя клинками, потом один сломался. Снова, как змеи, в воздух взвились веревки. На всех кораблях в бухте началась резня. Позади Старка через борт молча перелезали люди.
Перекрывая истошные вопли, раздался голос Бьюдаг, узнавшей сражавшихся мужчин:
– Клев! Маннт! Эсур!
Старк чувствовал себя богом: он мог сделать все, что пожелает. Человеческую голову? Пожалуйста. Надо было лишь с помощью ножа, кулака и броска действовать как гильотина. Вот так! Его глаза были похожи на дымчатый янтарь, а около губ появилась складка мрачного удовлетворения. Враг не может сражаться без рук. Какой-то человек, возникший перед Старком, не веря глазам, поднес к лицу обрубленные культи.
"Видишь, Фаолан?
– закричал Старк про себя, рассыпая удары.
– Смотри, Фаолан! Господи, нет, ты же слепой. Тогда слушай! Слушай звон стали о сталь. Ты чувствуешь запах теплой крови и разгоряченных тел? Если бы ты только мог все это видеть, Фаолан!.. Фалга будет забыта. Вот Конан, он уже не идиот, он вместе с этим парнем по имени Старк, который его передвигает и показывает, куда идти!"
На палубе стало небезопасно. Старк раньше этого как-то не замечал, но воинам Кром Дху сейчас было все равно, на кого они нападают. Они начали кромсать друг друга. Слепо повинуясь сиюминутному приказу, мертвецы отрубали руки и ноги, расчленяли один другого. Это было неподходящее место для Бьюдаг и самого Старка.
Разрезав веревки, он освободил Бьюдаг и быстро перебежал с ней к борту.
Бьюдаг смеялась и никак не могла остановиться. По глазам было видно, что девушка потрясена. Она видела оживших мертвецов, размахивающих оружием, она голодала и стояла день и ночь, а теперь могла только смеяться.
Старк встряхнул ее.
Бьюдаг не прекратила смех.
– Бьюдаг! Все в порядке. Ты свободна.
Она уставилась в пустоту:
– Я... Я сейчас приду в себя.
Старку пришлось отразить удар одного из своих же людей. Он парировал выпад, затем прыгнул и столкнул человека с палубы в море. Это было единственное, что он мог сделать. Убить их было невозможно.
Бьюдаг смотрела вниз на упавшее тело.
– Где Ранн?
– Глаза Старка сузились, внимательно оглядывая корабль.