Замуж в наказание
Шрифт:
Степень защищенности теперь куда ниже, иногда даже по коже мурашки от мыслей, насколько всё на самом деле зыбко.
Не придумав ничего лучше, я еду в торговый центр. Айдар сказал, что денег я трачу мало. Позволю себе сегодня маленькую приятность. Муж не просто дарит мне цветы, он еще и против новых босоножек не выступит.
Раньше подумала бы, что покажу вечером. Теперь даже не знаю… Если приедет...
Я – не маленькая. Знаю, что для занятий любовью людям совсем не обязательно вдвоем ночевать. Скорее всего и до того сообщения Айдар уже с кем-то был, но новое я получить почему-то боюсь. Как бы там ни было, это цепляет гордость. Наверное, еще сильнее из-за опыта с предательством Мити. Но об этом я думать не хочу тем более.
Захожу в обувной, улыбаюсь подошедшей девушке-консультанту и с радостью соглашаюсь на ее помощь, пусть и сама могу обойти каждый из стелажей.
– Я ищу женственные босоножки. Что-то классическое, лаконичное...
– На каблуке или низкий ход?
– На каблуке… – И не спрашивайте, зачем. Чувствую потребность.
Меряю первые, встаю и прохаживаюсь до зеркала. Они подчеркивают природную красоту ног. Близки к идеальности. Я бы уже взяла, но так нельзя. Я еще не отвлеклась, буду продолжать.
– Вам очень идут…
– Спасибо, – благодарю девочку тоже с улыбкой, пусть и знаю, что ей просто выгодно продать мне обувь.
Интересно, а как выглядит та, с которой проводит время Айдар? Она блондинка или брюнетка? Молоденькая или женщина с опытом? Лучше меня? Каблуки носит или низкий ход?
Шайтан…
Возвращаюсь на диванчик и снимаю первую пару, чтобы мерить вторую. На сей раз с застежкой мне справиться сложно, пальцы чуточку дрожат.
Интервалы между «не теми» мыслями должны бы увеличиваться, а они наоборот сокращаются. Мне это не нравится.
Поднимаюсь, покачиваясь на каблуках, потому что слишком резко, и снова иду к зеркалу.
По спине пробегается холодок, когда думаю… А вдруг она сейчас тоже гуляет по этому ТЦ? Вероятность, конечно, минимальна, но и город у нас не такой уж большой…
Надеюсь, Айдар ей доходчиво объяснил, что узнать не должен никто. Не хочу, чтобы всякие Фирузы… А если родители вдруг…
– Как вам эти? – дергано оглядываюсь, мотаю головой, чтобы вернуться в реальность.
– Красивые, но те устойчивее.
Или дело в устойчивости земли под моими ногами?
Я перемеряю не меньше семи пар. Голова кругом. Об удовольствии уже и речи нет. Просто хочу и из магазина тоже уйти, а с пустыми руками как-то стыдно. В итоге выбираю наобум. Плачу карточкой Салманова и в очередной раз обещаю себе заняться поиском работы.
Может тоже попробовать устроиться в магазин? Папа когда-то был против подработок. Говорил, что моя задача – учеба, а обеспечить он меня в состоянии. Айдар теперь… Скорее всего тоже не поддержит. Наверное, жене чиновника не к лицу работать в сфере обслуживания… А любовницу себе он где нашел?
В реальности без границ становится еще чуть более тесно.
Да что ж такое…
Проходя мимо магазина мужской одежды, я ненадолго торможу и колеблюсь. Еще несколько дней назад без раздумий завернула бы, чтобы выбрать мужу что-то небольшое, но приятное. А сейчас… Наверное, логично, чтобы подарки ему делала не я.
Как относится к моей заботе, Айдар выразился довольно однозначно. Теперь я воспринимаю его слова о благодарности за усилия и их необязательность иначе. Он говорил о ненужности.
Сжимаю ручки пакета с такими же ненужными, как я мужу, босоножками и прохожу мимо.
Кажется, моя гениальная идея отвлечения шоппингом на поверку оказалась провальной. Деньги потрачены, а удовольствия…
Ускоряюсь, когда вижу вывеску одной из любимых кондитерских. Здесь, конечно, не так вкусно, как на кухне у мамы, но сладости всегда поднимали мне настроение.
Убеждаю себя, что после наполеона с нежнейшим кремом мне абсолютно точно станет всё равно. Я опять начну наслаждаться жизнью. Может быть снова позволю себе парочку улыбок незнакомому официанту, как тогда? Женщины же так повышают себе настроение и самооценку? А я теперь – взрослая женщина, пусть и сложно в это поверить.
Успеваю зайти и даже узнать у администратора зала, есть ли свободные места, но стоит парню развернуться и обвести рукой, показывая кучу не занятых диванчиков, как сердце подскакивает к горлу. Отступаю.
Я и подумать не могла, что когда-то так отреагирую на собственную маму.
Она сидит ко мне спиной. Я вижу профиль, она повернулась к Олдуз-тизе (одной из своих старинных подруг), говорит что-то и улыбается.
Парень-администратор спрашивает, проводить ли меня, а я мотаю головой и отступаю, но глаз оторвать не могу. Подмечаю мамино хорошее настроение, свежий цвет лица, узнаю одну из любимых блузок, мы выбирали ее вместе…
Сердце сжимается сильнее, я делаю еще один шаг назад.
Вместо того, чтобы подойти, разворачиваюсь и выхожу из кафе.
Из головы разом вылетает всё. Остается только тугая боль в грудной клетке. Она таилась всё это время. Я прятала ее под ненастоящим счастьем. А сейчас снова вырывается.
Быстро иду по этажу, смотря под ноги и дыша через нос.
Думаю: «как хорошо, что мама меня не заметила», и делаю себе ещё хуже. Что же в этом хорошего? Это ужас… Это просто ужас…
Меня отторгла семья, я отторгла семью. А вместо этого… Что у меня есть? Муж, который не любит и не полюбит никогда?
И через два года я выйду из брака сильной, свободной, решительной или просто никому не нужной?
Выбегаю из торгового центра с такой скоростью, как будто что-то украла. Стою на парковке, остывшие под мощным кондиционированием конечности нагреваются от летней жары. Кручу головой и не знаю, что делать.
А вдруг папа за мамой приедет? А вдруг он тоже здесь? Я не готова их видеть, Аллах. Мне больно, но я совсем не готова.
В сумочке вибрирует телефон. В последнее время я принимаю так мало звонков, что сам факт уже удивляет. В холодный пот бросает от мысли, что мама меня увидела и перезванивает. Но я достаю мобильный из сумочки и удивляюсь еще сильнее.