Замуж за демона? Да легко!
Шрифт:
Больше мы не разговаривали. Никто при пленном не позволял себе вольности, Волк вел себя как самый простой зверь, не особо желающий лезть во все демонические дела, предпочитая оставаться в стороне. Теперь я понимаю, что даже эта его реакция — обман. Он вводит в заблуждение, а я чувствую, как ликую внутри из-за осознания его действий. Он наблюдал… Следил за каждым из нас, медленно шел рядом со всеми, но в тоже время находился чуть-чуть в стороне. Соэр это видел, он точно так же, как и остальные, всегда подмечал детали.
Иногда я видела на его губах ухмылку — еле заметную, возникшую
Еще до отъезда из замка я узнала, что отец Соэра — Алард, понятия не имеет о том, что натворил его сын. И Кажется, этот момент предпочли оставить в секрете. Мне действительно любопытно, как изменится его отношение к Кхану, как только единственного наследника власти заклеймят позором? Да и мой муж… Захочет ли взять власть в свои руки? Что, если да?
Кхан держался от меня на почтенном расстоянии. Изредка на привалах он разговаривал со мной, но ни единого намека на близость, ни единого мимолетного жеста, способного выдать его эмоции не было совершено. Точный просчет, осознание, что враг стоит за спиной и дышит в затылок — это заставляет находиться во всеоружии даже во сне.
Как только мы покинули замок Кхана, то тут же вышли в бесконечную на первый взгляд пустыню. Если при свете солнца мне казалось, что это место желает меня как следует прожарить, то ночью ледяной ветер, проникающий под форму стражей, выданной мне Мороком, готов был похоронить меня в глыбе льда. Такие резкие перепады температуры невыносимы! Сильные порывы ветра врезались прямо в лицо, они касались затылка, вызывая дрожь во всем теле, вздымали песок, который тут же оказывался в глазах и на языке. Прикрывая лицо ладонью, я думала о Волке — это раньше дэймон был восприимчив к погоде, а что сейчас? Хорошо ему или плохо?
— Мне хорошо, — хмыкнул Волк, мысленно отвечая на вопрос, — мне с тобой поразительно уютно и тепло, Анна. Я рад, что встретил человека, способного любить в себе все, даже отвратительные черты характера. Кстати, именно эта твоя особенность очень нравится Кхану.
— Откуда ты знаешь? — очередной порыв ветра заставил прижаться к Волку как можно плотнее. Я спрятала лицо в его густой черной шерсти, пыталась выровнять дыхание, но теперь вместо песка в нос попадала шерсть.
— Вижу. Я Кхана давно знаю, и если честно, его не так сложно прочитать, — Волк на мгновение замолчал, но потом все же продолжил, — а если честно, он сам мне об этом сказал…
Я лишь хмыкнула в ответ, стараясь приспособиться к погоде.
Лита обреченно опустила голову — ей запретили пользоваться магией земли, потому что эту силу очень легко обнаружить, поэтому девушка нервно прикрывала лицо рукой и скрипела зубами, отплевывая песок.
— Какая ж гадость! — бурчала нимфа, кутаясь в шарф, — песок даже у меня в ушах!
— Радуйся, женщина, — голос оборотня звучал с мурчаще-обреченными нотками. Свэн принял облик черного кота, сидел рядом с Кханом и судя по его обреченному взгляду, проклинал погоду на чем свет стоит, — тебе не нужно все это вылизывать… Оно само отпадет, стоит только попрыгать на одной ноге, а мне каждую подушечку, каждый
— Ты ж наш бедный котик, — Морок скептически глянул в сторону Свэна, прикрыл крылом лицо, через которое с большим трудом мог видеть дорогу.
Единственный, кто получал удовольствие от всего происходящего был Кхан. Демон сиял в ночи, словно звезда! Его улыбка до ушей нервировала, а некоторых вообще бесила. Мой муж явно испытывал радость и счастье, наслаждался силой бури, но больше всего был доволен тем, что наши следы теперь никаким врагам не будут видны — потоки ветра и песка напрочь смыли любое упоминание о том, что недавно здесь проходили путники.
Единственное, что могло огорчить Кхана — температура. Так как демон холод не выносит, он был единственным среди всех собравшихся, кто прихватил с собой в поход огромный шерстяной шарф, укутал в него лицо по самые уши, щурил при этом глаза, а на руках его красовались теплые пушистые перчаточки. Белые, кстати, я бы и сама такие надела. Самое интересное в том, что когти его при этом торчали из перчаток — этакое пушистое зло с рогами, честное слово!
Мучения наши закончились, когда пройдя ущелье, мы вышли к осеннему лесу, что скрывал в своих густых кронах путь к Левкар.
— Да ладно, — шепнула я, не веря своим глазам. Сейчас, когда эмоции от всего происходящего немного утихли, я могла в полной мере насладиться видами окружающей нас природы.
Грозные пески врывались в густую лесную чащу, покрывая границу своей массой. Поэтому сквозь толстый песчаный слой можно было разглядеть торчащие кусты, травинки, части толстых корней и вроде как даже чьи-то обглоданные кости — та-ак обнадеживает!
— Не бойся, — спокойствие в голосе Кхана меня удивляло, по ощущениям мы все будто за грибами пошли, — хищники везде водятся, а меня звери боятся.
— Тебя все боятся, — прошептал Соэр, отплевывая песок, — даже крыс в темницах нет — сбежали, бедные…
— Да нет, — заметил Свэн, — их я съел. Чего так смотрите? Не пропадать же мясу даром, а так ведь сбежит же…
— Хор-роший котик, — шепнула я, глядя на черного кота, — умничка! Вот бы и Жорик свои кошачьи обязанности выполнял…
— А он и выполняет, радость тебе приносит, в тапки гадит, шерсть свою на одежде оставляет, дерет углы в доме! По-моему, этого с лихвой достаточно. Не хватало еще, чтобы ты каждое утро просыпалась в компании дохлых обглоданных тушек с отгрызенными хвостами! А ведь мы, коты, так можем.
— Верю, что можете, — кивнула я, вспоминая сцены из прошлого, — он по молодости все это и делал. И даже в тапки гадил, когда я на него злилась. Пару раз притащил несколько мышек-полевок, но тем повезло, они выжили. Я их выходила, потом выпустила во двор от греха подальше и больше не встречала. Это ведь сейчас Жорик уже старый, ему очень-очень много лет, но я все время об этом забываю.
— Да, ведет он себя довольно живенько для такого старикашки, — Морок остановился возле небольшой поляны, слез с коня и на время скрылся в лесной части. Нимфа при этом хмыкнула, что-то себе под нос пробурчала, но преследовать крылатого не стала.