Замыкающие
Шрифт:
Мне почему-то казалось, что Рин очень боится, что я его не приму, оттолкну. Он боялся видеть на моем лице омерзение, страх или сожаление, поэтому внимательно меня рассматривал, с затаенной надеждой на то, что я приняла для себя какое-то решение.
– Я не жалею - сказала я после долгого молчания.
– Это замечательно, звездочка - выдохнул Рин - я очень надеюсь, что ты со временем научишься делиться со мной своими чувствами или страхами. Понимаешь... мне очень тяжело не допускать ошибок. Ты для меня закрыта, а я очень хочу понять, что творится в твоей голове.
– Я знаю, Рин. Я сломана - прошептала я -
– Прекрати - отрезал миранец - ты не сломана. Ты просто потеряла ориентиры. Тебя предали, посягнули на твое тело, а потом сразу вырвали из привычной жизни. Но это исправимо. И никогда не говори, что нас брак будет каким-то не таким. Он будет таким, каким мы сами захотим его сделать. Каждый разумный строит свое счастье сам. И мы построим, милая. Да, будет нелегко, да, потребует многое преодолеть. Ты знаешь, что говорят в ваших старых земных религиях об испытаниях?
– Что человеку дается ровно столько испытаний, сколько он может выдержать - сообщила я.
– Я не человек, но это подходит и к нашей ситуации. Ты сильная, очень сильная, моя звёздочка. И ты не одна. А вместе мы точно со всем справимся.
– Спасибо - улыбаюсь я сквозь слезы. Слова Рина словно бальзам льются на мое измученное сердце. Словно теплый луч, прорезают тьму внутри.
Мне так сильно, всей сущностью хочется в это верить.
Рин мне нежно улыбается, покрывая легкими поцелуями мои плечи и щеки. Приятные касания, нежные. Они меня будто очищают, снимая мою боль слой за слоем. И я тянусь за ними, такими нужными, как за свежей порцией самого сильного лекарства.
***
Чуть позже я лежу и читаю новости в инфо-сети, потом нахожу новую книгу любимого автора и погружаюсь в чтение, отключаюсь от реальности. Миранец, который снова ушел на службу, связывается со мной и сообщает, что будет на мостике еще долго. Впереди - астероидная буря, и ему нужно проконтролировать полет. Мужчина предлагает мне заказать ужин в каюту, но я решаю все же посетить столовую. Рин соглашается со мной, но просит быть внимательной и осторожной. Скорее, на всякий случай, чем потому, что на “Комете” мне что-то может угрожать.
В столовой я нахожу нескольких членов экипажа, с которыми Рин меня уже знакомил. Они приветливо улыбаются, почтительно кивая, но при этом стараются лишний раз в мою сторону не смотреть.
За другим столиком я вижу нескольких выбранных женщин. Я заказываю роботу ужин и подхожу к ним. Женщины смотрят с опаской и недоверием.
– Добрых суток. Можно?
– я киваю на мягкую лавочку рядом с одной из них, полненькой блондинкой с открытым, добрым лицом.
– Конечно - кивает она - ты - Элина, да? А я - Веста. Это ведь твой жених руководит полетом?
– Да, майор Вейс мой будущий муж и капитан “Кометы” - говорю я спокойно, забирая у робота поднос и вдыхая аромат еды.
– И как оно?
– уточняет она. Другие женщины даже перестают есть и вслушиваются в наш разговор.
– Что?
– я поднимаю на нее взгляд.
– С ним?
– спрашивает она тихо - он кажется опасным и жестким.
– Дерин - чудесный мужчина - честно говорю я.
– Тебе хорошо говорить - подает голос другая дама, черноволосая, с лицом эталонной стервы. Вот из-за таких...личностей,
– В контракте четко указано, что мужья обеспечат своих замыкающих всем необходимым - мой голос чуть более жесткий. Честно? Что бы там ни было, но мне становится обидно за тех миранцев, которым подошла эта женщина.
– Боюсь, они не смогут обеспечить мне тот уровень жизни, к которому я привыкла - фыркает женщина.
– В таком случае ты можешь пожаловаться в комитет по защите замыкающих - сообщает Веста - они подберут тебе новую тройку. Я узнавала об этом у Советника Пайка.
– Я что, вещь, чтобы меня от одних миранцев другим передавать?
– честно, у меня возникает нездоровое желание ее стукнуть.
– Милая, Флодан нас продает - выплевываю я - как вещи, откупаясь нами для благополучия нашей колонии. А дальше...каждая решает для себя. Кем она станет, товаром или любимой женой. Третьего не дано.
– Я смотрю, твой миранец тебе уже все мозги запудрил - не сдается черноволосая - я видела тебя в Совете. Да ты только что своего майора взглядом не сожгла. Так не хотела проходить процедуру. И что, так быстро смирилась? Продалась?
– Я просто узнала своего будущего мужа лучше и считаю, что встреча с ним - самое замечательное событие, которое со мной произошло... после...
– я прикусываю язык - мне жаль твоих мужчин. Но пока ты еще не прилетела на Миран, подумай о том, что как ты себя подашь, так к тебе и будут потом относиться. Как к дорогой вещи, или как... к единственной, паре, жене и матери будущих детей.
Я глотаю ужин почти не глядя. Злая, взвинченная. Во мне плещутся эмоции. Они уже готовы буквально уйти за край. Во мне растет чувство растерянности. Я ведь действительно так сильно противилась всему происходящему сначала, а теперь защищаю инопланетников перед своими же землячками. Я смирилась окончательно? Почему все так?
Я понимаю, что все, что происходит между мной и Рином не только физически, но и в целом, несколько поменяло мое отношение к ситуации. Миранец мне приятен, ему хочется верить и доверять. Мне нравится, как развиваются наши отношения. Мне нравится все, что он для меня делает. Нравится его сила, надежность, нежность, забота. Нравится, как терпеливо он дает мне к нему привыкнуть. За все это время он ни разу не надавил, ни разу не показал свое превосходство.
Ситуация, в которой начался мой путь “замыкающей” действительно непростая. Этот брак мне навязан. Я его не хотела. Но сейчас, когда все уже случилось, какой смысл сопротивляться? Что от этого изменится? Какой смысл портить то хрупкое чувство единения, которое зарождается между мной и Рином. Что мне это даст?
Я могу сколько угодно пытаться найти в происходящем виноватых: себя, за свою самонадеянность и уверенную, слепую надежду на то, что меня “пронесет”; родителей, которые легкомысленно думали, что судьба замыкающей меня не коснется и с детства внушали мне эту мысль; Миран, который фактически покупает женщин с других планет для своих мужчин; наши власти, за то, что жертвуют своими гражданками в угоду интересов целой планеты. Что такое тридцать женщин раз в пять лет, по сравнению с тысячами жителей колонии? Ничего, пшик, мелочи.