Замыкающие
Шрифт:
– Я заказал нам обед и продукты на вечер и утро. Сам что-нибудь позже приготовлю – сообщает он спокойно – я останусь с тобой тут до завтра – его голос лишен эмоций и тверд, как каменная глыба. Из моего горла рвутся возмущения. Я не привыкла молчать, когда мне что-то не нравится. Но слова не вылетают изо рта, а оседают горьким привкусом на языке, и я проглатываю их, озвучивая совсем иное.
– Как скажешь – говорю я покорно. Я чувствую, как сил в моем теле мало. Почему-то внутри я знаю, что мне действительно будет лучше, если он останется – на диване хватит места…
– Когда это случилось? – он кивает на постель. Голос Рина становится еще интенсивнее и гуще. Я понимаю, что он подразумевает под «этим».
– Три дня назад. В ночь после моего выпуска.
Мужчина кивает и уходит обратно в гостиную. Я не понимаю, зачем он это спрашивает и что об этом думает. Прошлая я не стала бы отвечать на такие личные вопросы. Прошлая я была свободной, смелой и....цельной. Но я теперь – не она.
Я слышу, как пиликает дверь, как миранец гремит посудой на моей кухне. Я чувствую аромат еды и кофе. Я ловлю себя на мысли, что мне хочется есть, и я с радостью выпью кофе. Даже две чашки. С молоком и специями. Их когда-то давно Денис привез из другой части галактики, с далекого Вердана, который находится рядом с дальними земными колониями.
Достаю из отсека шкафа большой робо-чемодан и понимаю, что не знаю, что брать с собой. Вещей у меня не много. На учебе я ходила в форме, работать планировала в форме. У меня чертовски мало одежды, а платьев всего три. И дело не в отсуствии денег, их в нашей семье всегда было в достатке. Просто я совершенно неправильная женщина по меркам мамы. Я всегда была нацелена на самореализацию и военную карьеру. Я много училась и мало развлекалась, я не умею флиртовать и правильно подавать себя в обществе. Все это, вместе с платьями, посиделками с подругами и походами по магазинам, всегда казалось мне какой-то ненужной шелухой.
Миранец снова заходит в комнату и наблюдает меня, стоящую на том же месте и все так же отрешенно смотрящую на свой скудный гардероб.
– Пойдем, пообедаем, Элина. Потом я расскажу тебе о климате Мирана и помогу выбрать то, что лучше взять с собой.
Я послушно (твою галактику, откуда во мне берется эта чертова покорность?) иду на чистую кухню и сажусь за накрытый стол. Мне непривычно, что кто-то так спокойно хлопочет на моей личной территории, а я это позволяю без возражений.
Обед проходит в молчании. Рин явно о чем-то усиленно думает, а я слишком голодна, чтобы начинать диалог.
Я встаю и наливаю нам кофе. Делаю две чашки с одинаковым напитком, и только потом понимаю, что нужно было спросить миранца, что он любит.
Запоздало приходит мысль, что мы совершенно чужие. Я не знаю ни его возраст, ни еще хоть какие-то факты его биографии, кроме имени и звания. Не знаю его вкусы, привычки, не знаю, чем он любит заниматься в свободное от службы время. Он абсолютный незнакомец. Неизведанная территория. Хочу ли я ее изучить?
– Я сделала кофе по своему рецепту – говорю я осторожно. Мужчина берет чашку, принюхивается и делает глоток.
– Спасибо, необычный вкус - он смакует кофе и улыбается поверх чашки.
– Там специи с Вердана – объясняю я - брат привозил как-то давно. Я не спросила, какой ты любишь и…
– Элина – мне кажется, в голосе мужчины прорезается усталость и какая-то...горечь – это не страшно. Мы узнаем друг друга постепенно. Обычно я пью кофе с молоком – он улыбается – так что ты почти угадала.
Я сажусь напротив и заглядываю мужчине в глаза.
– Знаешь, я первый раз теряюсь и не знаю, что говорить или спрашивать. Мне кажется, вашей тройке не повезло с замыкающей.
Миранец неожиданно накрывает мою руку своей. Его ладонь большая и теплая, от нее будто идут еле ощутимые разряды тока. Странно.
– Все в порядке – говорит он – и ты зря так говоришь о себе. Я вижу больше, чем ты думаешь. И чувствую.
***
– Расскажи о Миране – перевожу я болезненную тему. Слова Рина меня почему-то успокаивают. Руку я не убираю. Понимаю, что телесный контакт – неотъемлемая часть нашей будущей связи. Мне даже не нужно пересиливать себя. Я искренне думала, что мужские прикосновения еще долго будут меня пугать. Но сейчас я не чувствую отторжения. Это тоже странно.
– На Миране четкая смена времени года, как и на Флодане. Сейчас у нас зима, так что бери теплые вещи. Остальное мы купим на месте. Мы бережем природу, поэтому планета комфортная для жизни. На Миране десять городов. Столица – Бригстан, самый густонаселенный из них. Мы с побратимами живем там. После окончания учебы мы купили один большой дом на троих, в который планировали когда-нибудь привести жену.
– На Миране мужчин больше, чем женщин?
– Да, во много раз. И большинство из них – не миранки. Мы экспортируем драгоценные камни и металлы, а также сдаем в аренду несколько колонизированных нами планет. Или отдаем вашу колонию, Флодан. Когда-то миранцы жили здесь и еще на нескольких планетах, но потом все переселились в одно место. Одно из условий аренды или продажи – договор на процедуру поиска замыкающих.
– Ясно. Если мужчин во много раз больше, они не все могут создавать семьи и иметь замыкающих?
– Наши тройки тоже проходят процедуру выбора. Те, кто выигрывают, получают свою женщину. В этот раз выиграли мы: я, Дрейк и Стеф.
«Или проиграли» - говорю я про себя.
Я явно ощущаю себя не той, кто им нужен. Мне даже становится обидно за этих мужчин, ведь, по сути, они такие же заложники ситуации, как и я, и выкручиваются из нее, как могут.
– Твое жилье съемное? – голос миранца выводит меня из потока хаотичных мыслей – остальные вещи нужно куда-то пристроить?
– Я попрошу старшего брата. Его зовут Денис. Он служит в группе быстрого реагирования на орбите Флодана.
– Ты из семьи военных?
– Да, мой папа был генерал-майором в отставке. Дед – космическим пилотом. Ну и брат тоже военный. И я…хотела быть.
– Женщины на Миране не служат – задумчиво говорит Рин. Сердце ухает вниз, и в груди становится больно. Меня лишают даже этого, даже крошечного кусочка такого желанного будущего.
– Точнее - продолжает миранец – прецедентов не было. Обычно замыкающие оседают дома. У нас мужчины полностью обеспечивают женщину. Им незачем работать. Хотя есть те, кто продолжает свою деятельность. Правда, военных среди них не было.