Замысел. Хомо Сапиенс – эволюция
Шрифт:
– Отлично. Подпишите здесь, – полицмен протянул какую-то листовку. Анет, не прочитав, подписала, – ждите здесь, – сказал полицмен и вышел с этой листовкой.
"Что со мной теперь будет? Что я подписала? – и тут она как бы очнулась, встала, схватилась за голову и вскричала: "Зачем я подписала? Ведь мама мне несколько лет твердила, что люди сами сажают себя в тюрьму, подписывая на это согласие!!! И что если не подписывать ничего – вообще ничего, включая подтверждение того, что мне вернули изъятые вещи, то меня и посадить не смогут. Я ее не слушала!!!
Я
Ее размышления прервали два конвойных, зашедших в кабинет и предложивших пройти ей с ними. По пути они забрали все электронные устройства и халат, который Анет так и таскала за собой, без какой-либо описи. Анет беспрекословно повиновалась. Ее долго, в полном молчании, вели по лабиринтам полицейского комитета. Наконец, подойдя к одной двери, ее взяли под руки и постучались. Открылось окошко.
– Кого привели?
– Али Анет. Политическая.
Дверь открылась и ее провели в сырое темное помещение. Они прошли еще несколько коридоров, постучали в еще одну дверь. Вопрос и ответ повторился. Дверь открылась и конвойные оставили ее в камере, где ее разглядывали восемь женских пар глаз и пять мужских.
Она осталась стоять у двери, боясь даже шевельнуться, не то что поднять глаза и заговорить.
– Можешь проходить. Долго все равно не простоишь, сказала, смеясь, женщина в самом конце камеры. В этот момент Анет подняла глаза и ужаснулась. Ее взгляду предстали тринадцать худых человек. Она округлила глаза и смотрела на них, как на диковину.
– Не смотри так на нас, и тебе придется похудеть! – уже не смеясь, сказала все та же женщина. Проходи. Здесь свободная кровать.
Анет робко прошла, села и, наклонив голову, уставилась в пол.
– Жюри, не трогай девчонку, пусть придет в себя, – сказал мужчина с длинной черной бородой.
– Ну да, после такого нужно прийти в себя!!! – с улыбкой продолжила Жюри, – как тебя зовут?
– Анет, – тихо ответила она.
– Что тебя привело к нам, Анет?
– Я маму распределила....
– Ну, если б всех за это сажали…
– Она не получала пенсию и пособия.
– Ааааа....так ты не знала, что распределение оплачивается с пенсий и пособий? Слушай, Рагулини, – сказала она, обратившись к мужчине с длинной черной бородой, а в соседней камере вчера четырех казнили не по этому ли делу?
Анет побледнела и уставилась на Рагулини, как на последнюю надежду.
– Ты зачем новенькую так огорошила? Смотри, она вся побелела. Сейчас ещё и сознание, чего доброго, потеряет, – отозвался бородач.
– Да ты не переживай, если тебя до вечера не переведут в камеру смертников, то уже не казнят, – постаралась успокоить Анет Жюри.
Анет побледнела ещё больше. В глазах у неё потемнело. Мысли опять закрутились с неимоверной скоростью. Ее осенила мысль, которая показалась такой ясной в такую минуту и такой неизменной: "Меня казнят!!!! Ни о какой надежде нет и намека. Меня только для того и привели. Я сама подписала себе приговор." Анет посмотрела в сторону окна, желая успеть разглядеть небо и солнце до того, как ее превратят в питательную смесь. Подумав про питательную смесь она вспомнила, что время ее употреблять и сейчас бы сработал будильник, если бы у нее не отобрали все электронные устройства.
– А здесь будильника по приему питательной смеси нет? – спросила она у Жюри, оставаясь верной пожизненной привычке питаться по будильнику.
– Нет. Здесь нет ни будильников, ни питательных смесей....
– А как здесь едят?
– Приносят еду один раз в день. В воскресенье вообще не кормят.
Анет округлила глаза и напрягла мозг, пытаясь понять шутят над ней или говорят правду.
– Ты мне не веришь? – заметив сомнения во взгляде Анет, спросила Жюри, – ты же видишь, что нам всем далеко до нормы веса, который ровняется 1/2 от роста для женщин, и 3/4 – для мужчин. Дай Бог, наберётся если 1/4 часть от роста, и то – жить можно ещё… Я вот уже до 47 кг скинула при росте 160 см. А это на 33 кг меньше нормы!!!!
– Как вы так живёте?
– Тяжело, но привыкли. А Аристопан и до заключения сюда ел лишь один раз в день и то только фрукты и овощи. Находил же он их где-то, – усмехнулась Жюри.
– Ах да… – вспомнила Анет.... И мама ведь ела один раз в день и только фрукты и орехи из леса.....
– Твоя мама не употребляла питательную смесь? – спросил парень лет двадцати шести, который по-видимому и был Аристопаном.
– Нет. Она говорила, что это не питательная смесь, а убитый человек… И что животных то есть неприемлемо в том виде, в каком это было введено во время скотобойн, а человека вообще есть нельзя!
– Аристопан уже и нас почти в этом убедил, – сказала с улыбкой Жюри, глядя на Аристопана. А ты что думаешь, Анет, по этому поводу?
– Конечно без питательных смесей прожить нельзя!! Уже через три дня, при отсутствии смеси, развиваются необратимые губительные процессы в организме. Мой друг Сердилий – очень умный человек, так вот он писал статью на эту тему. Да и каждый колледжник знает, что организм не может правильно функционировать без адрината, гиропса и протазанов, которые содержатся только в человеческой смеси.
– Так то – оно так.... – сказала задумавшись Жюри, но я здесь уже семь лет. И все семь лет ем лишь пшеничную кашу и баланду раз в день. У меня было множество хронических болезней, которые поддерживала только питательная смесь, и при отсутствии которой должны были все эти болезни меня убить. Но вот незадача… Болезни то эти и вовсе прошли. Чувствую я себя плохо, конечно, но здесь мы живём без успокоительных и обезболивающих.... Поэтому это все сложно.... Я склоняюсь к тому, что Аристопан прав. Хотя все это сложно....