Шрифт:
Светлана ЗамлеловаЗанавески
* * *
Стульчиков Иван Афанасьевич вместе с молодой супругой отправился занавески покупать. Он недавно квартиру приобрёл однокомнатную. И ему занавески нужны были. Чтобы в этой своей единственной комнате отгородиться от посторонних глаз.
Так вот, отправился Иван Афанасьевич покупать занавески. Потому как в квартире без занавесок не годится с молодой женой сосуществовать. Интерьер без занавесок неинтересный. Незаконченный интерьер.
Вот Иван Афанасьевич вздохнул, пересчитал наличность и отправился покупать занавески, будь они неладны.
Приехал
– Вам помочь?
– Помогите, Иван Афанасьевич говорит, с ценами разобраться. Вот эта, к примеру, ткань сколько стоит?
– Эта ткань семьсот рублей метр стоит. А чтоб занавесочки пошить ещё сто пятьдесят уе.
Иван Афанасьевич испугался. Прямо вздрогнул от такой неожиданности.
– Как, говорит, сто пятьдесят уе? Да за сто пятьдесят уе я сам, говорит, чего хотите сошью. Ещё и крестиком вышью.
Магазейщица говорит:
– Можете, говорит, вышивать, сколько влезет. Мне всё равно. Я, говорит, прошу меня в ваши дела не посвящать. Мне это неинтересно. Хотите – берите, не хотите – до свиданья!
Иван Афанасьевич говорит:
– До свиданья, говорит. Спасибо. Хороший у вас товар. Цены только какие-то странные. Прямо сказать, подозрительные цены.
Жена Ивана Афанасьевича говорит:
– Да, это для нас дорого. Мы, говорит, рассчитывали подешевле найти.
И вот поехали Стульчиковы в другой магазин. А там – та же история. Тряпка отдельно, пошив отдельно. И всё за свою цену. А цена опять-таки подозрительная.
Тогда Иван Афанасьевич говорит своей жене:
– Нам, говорит, Маруся, надо готовый товар искать. Уже пошитый. Чтоб они цену сразу называли. А не морочили нам голову своей поэтапной оплатой.
Тогда мадам Стульчикова говорит:
– Вспомнила! На Тверской, говорит, есть как раз такой магазин. «Чего-то там для дома» называется.
Иван Афанасьевич радостно говорит:
– Прекрасно! Мы сейчас туда отправимся и всё там быстренько купим. А если, говорит, у них там тоже цены неистовые, то я, говорит, сам тогда занавески пошью. Бесплатно.
И вот Стульчиковы поехали на Тверскую и довольно скоро нашли нужный им магазин. Они зашли вовнутрь и стали осматриваться. Обстановка, прямо скажем, помпезная в магазине. Тут пальма тряпичная, тут водопад, там охранник под ружьём стоит, смотрит эдак недоверчиво. Испугались Стульчиковы. А мадам Стульчикова едва чувств не лишилась. «Эвон, думает, куда нас с Иван Афанасичем занесло! Да и магазин ли это?..» Но тут выходит к ним смазливая магазейщица и спрашивает:
– Вам помочь?
Тогда Иван Афанасьевич немного приободрился, сжал супругин локоток покрепче и говорит:
– У вас, говорит, занавески имеются в свободной продаже? Мы, говорит, мечтаем приобрести пару готовых к употреблению занавесочек. Таких, то есть, которые в пошиве не нуждаются. Которые можно купить и сразу вешать.
Магазейщица смерила Стульчиковых взглядом, глазищами в карманах пошарила, видит, что там пусто, и через это очень так пренебрежительно отвечает:
– Довольно, отвечает она, удивительно. У нас тут магазин готового текстиля. Мы тут у себя полуфабрикатами не торгуем.
Иван Афанасьевич говорит:
– Так что ж, имеются или нет?
Тогда магазейщица спрашивает:
– А что?
Иван Афанасьевич прямо обомлел от таких вопросов. Он говорит:
– То есть, как это, помилуйте, «а что»?! Что это за странный такой магазин? Сколько лет, говорит, живу, а таких магазинов не видел. Чтобы покупателям такие экстравагантные вопросы задавали.
Тогда магазейщица примирительно говорит:
– Так вы купить хотите? Так бы и говорили! На лбу, говорит, у вас не написано, что вы покупатели. А может, вы жулики или воры какие. Сразу-то не разберёшь. А если вы, говорит, хотите купить, то это меняет дело. Если у вас даже деньги при себе имеются, то пойдёмте, говорит, я вам покажу, какие у нас тут занавески развешаны.
И она повела их показывать товар.
И вот она ведёт их по магазину. А в магазине вдоль стен расставлены шкапчики, в которых разложен товар. А вдоль этих самых шкапчиков понатыканы колонны. Для красоты. И между шкапчиками и колоннами – узкий такой коридор. Прям щель. И вот магазейщица заводит Стульчиковых в эту щель и расхваливает свой товар. Занавески она, значит, расхваливает. А Стульчиковым товар нравится. И цена их тоже устраивает. И вот Стульчиковы занавески крутят всяко разно, пробуют на зуб, слюнявят и осматривают швы на предмет гнилости ниток. А потом, к вящей радости нашей магазейщицы, отправляются платить.
А у Ивана Афанасьевича на плече болталась кошёлка, в которой он обыкновенно носил всякую дребедень вроде носовых платков, расчёсок, денег и документов. И вот Стульчиковы, оба два, направляются к кассе, а у Ивана Афанасьевича на плече мотается кошёлка. Как вдруг, где-то совсем рядом с Иваном Афанасьевичем что-то такое падает и разбивается, производя шум, грохот и вообще светопреставление. Едва опомнившись, Стульчиковы соображают, что случилось. Оказывается, что за колонной стоял ломберный столик, а на нём – настольная фарфоровая лампа. Но ни столик, ни лампу Стульчиковы из своей щели не видели. Поэтому, когда они протискивались наружу, Иван Афанасьевич зацепил лампу пресловутой кошёлкой. А лампа, на радостях, хряпнулась на пол и разлетелась во все стороны.
Тут магазейщица всплеснула руками и говорит:
– Ох, тошнёхонько! Вы ж меня, мерзавцы, без ножа зарезали! Мне ж за эту лампу полгода работать без выходных.
И вот она так говорит, а сама бежит за своим начальством, чтобы последнее засвидетельствовало её непричастность к погрому.
Тогда мадам Стульчикова покачнулась на своих ногах и захотела лишиться чувств. Но её супруг, Иван Афанасьевич Стульчиков, говорит:
– Держись, Маруся! Сейчас начнётся.
И мадам Стульчикова, эта мужественная женщина, обводит магазин блуждающим взглядом и берёт себя в руки. А в это время со всех сторон к ним сбегаются «текстильные» дамы во главе с вооружённым охранником. И все они наперебой выкрикивают обидные слова в адрес четы Стульчиковых. Сбежавшись, они, наконец, окружают плотным кольцом Ивана Афанасьевича с супругой и начинают предъявлять претензию.