Занимательная стандартизация
Шрифт:
Такой, который обеспечивает высшее качество при наименьших затратах. Ученые и инженеры во всех странах стремятся снизить затраты на производство различных вещей. И в первую очередь за счет экономии или замены дорогих материалов дешевыми. Нередко от дорогих материалов удается и вовсе отказаться. Все вы знаете, как дорого стоят оптические аппараты — фотокамеры, бинокли. Даже несмотря на то, что в них используется не драгоценный металл, а как будто бы дешевый материал — кварц или стекло. Но обработка оптического стекла стоит так дорого, что оно подчас ценится на вес золота.
Задумывались ли вы когда-нибудь, почему дорогие фотоаппараты и кинокамеры снабжаются обычно чехлами из толстой кожи? Мало того, с внутренней стороны чехлы еще обклеиваются мягкой байкой. Это на тот случай, если вы нечаянно
Ученых давно привлекала мысль заменить дорогое и хрупкое стекло другим материалом. Выбор пал на пластик. Да, пластик, который мы встречаем в виде обувных подметок или плит для облицовки пола. Оказалось, что линзы, сделанные из пластика — поликарбоната, не уступают по качеству стеклянным и почти не боятся тряски и ударов, так что массивные чехлы им ни к чему. Стоимость же оптических приборов с новыми линзами в отдельных случаях снижается в 600 раз по сравнению со стоимостью таких же приборов, но с обычными стеклянными или кварцевыми линзами.
Благородные металлы и линзы, которые ценятся на вес золота, конечно, нужно экономить. Но при этом не следует забывать и о других материалах. И в первую очередь о железе. Оно стоит во много раз дешевле золота и оптического стекла, но зато и экономить его можно в несравненно больших количествах, заменяя более дешевыми материалами.
Недавно в Болгарии построили судно… из бетона! Любопытные не верили до тех пор, пока собственными руками не ощупывали его борта. Еще больше их удивило то, что этот корабль предназначен не для прогулок по спокойной воде озер и рек. Он может безбоязненно выходить в открытое море. Железобетонные конструкции удалось сделать такими прочными, что шторм им нипочем. Так что с качеством этого судна все в порядке. Оно даже имеет какие-то преимущества перед железными, потому что бетон не ржавеет в морской воде, как это обычно бывает с железными судами. Болгарский кораблестроительный завод имени Георгия Димитрова теперь строит не только бетонные суда, но и плавучие туристские базы, дома отдыха и даже рестораны. Их пассажиры, потягивая прохладительные напитки и любуясь живописными берегами, даже не подозревают, что под палубными надстройками покоится не привычная стальная основа, а бетонный корпус. Но они могут не тревожиться — качество новых судов на высоте.
Итак, качество должно быть экономически оправданно. Нам не нужны «золотые» велосипеды. Это еще один новый штрих, который мы прибавили к пониманию того, что же такое качество продукции. И, надо сказать, не последний штрих.
Вторая жизнь мотора
Все вы, конечно, видели вертолет. Замечательная машина! Может приземляться на любом огороде, на крыше дома, где угодно. Если необходимо, возьмет на борт пассажира и без приземления.
Заглянем на базу, где ремонтируются вертолеты. Что это? Вроде вертолет, но какой-то необычный. Сплошной комок проводов, разноцветных алюминиевых трубок, каких-то непонятных устройств. Он сейчас очень похож на моллюска, извлеченного из его красивой перламутровой раковины. А вот и сама раковина — обтекатели, металлическая одежда вертолета, к которой мы привыкли. Достаточно поставить их на место, и машина тотчас примет свой нормальный вид. Для чего же понадобилось их снимать?
Приглядимся к работе авиамехаников. Они не спеша отсоединяют от вертолетного двигателя шланги, тросы, потом подцепляют мотор подъемником и переносят в угол, не туда, где стоят новенькие детали, а где лежат отработавшие свой срок моторы. Двигатель вертолета должен быть очень надежным. Поэтому только высококачественные моторы могут стоять на вертолетах, а этот отработал положенный срок, вот его и снимают. Значит, мотор, который мы видели, низкого качества?
Отправимся в Белоруссию, на автомобильный завод. На заводском дворе стоит грузовик. Подъемный кран поднимает большой ящик, который стоял в кузове, и ставит его на землю. Рабочие с величайшей осторожностью начинают разбирать стенки ящика. По тому, как они это делают, видно, что в ящике — важный груз. Наконец упакованный
Автомобилестроители ставят списанные вертолетные двигатели на машины грузоподъемностью до 120 тонн. Чтобы увезти такой груз, понадобится целая колонна из сорока «трехтонок». А этот колосс со всей работой справится один.
Но как же так, спросите вы, почему двигатель, который авиамеханики назвали никуда не годным, ставится на такой хороший и большой грузовик? Почему авиамеханики его ругают, а автомобилестроители хвалят? Кто же из них прав? Правы и те, и другие. Для воздушных путешествий мотор действительно плох. Там нужны более высокое качество и надежность. Для грузовика же запаса прочности, которым располагает этот списанный мотор, более чем достаточно. Поэтому автомобилисты считают, что он хороший. Значит, одна и та же вещь может быть и качественной и некачественной? Совершенно верно.
Вы обращали когда-нибудь внимание, сколько на свалке валяется не использованных до конца вещей — туфель, утюгов, рам от велосипедов? Задумывались ли вы, почему хозяева выкидывают одну раму? Неужели у них не было ни педалей, ни колес, ни щитков-брызговиков? Конечно, были. Но брызговики, сделанные из тонкой жести, проржавели и отвалились. На педалях сорвалась резьба после очередной подтяжки гаек, и их пришлось выбросить. Спицы на колесах переломались, и их постигла та же участь, что и педали. А рама осталась — вон она какая толстая, что с ней сделается! Но хорошо ли, что рама, которая еще могла бы послужить, идет в утиль? Ведь на ее изготовление был затрачен немалый труд людей! Нехорошо. Тем более, что по всей стране ежегодно бесцельно пропадают сотни тысяч таких вот «рам» — не использованных до конца деталей и даже дорогих агрегатов. Точно так же, как велосипедная рама, мог пойти в утиль и вертолетный двигатель, если бы автомобилестроители не догадались его использовать на своем стадвадцатитонном грузовике.
Почему же это происходит? Дело в том, что пока очень немногие промышленные изделия обладают равной прочностью. Пока одни их детали более живучи, а другие менее, вот и получается, что вполне работоспособные части машины идут на свалку.
Хорошо еще, если ее можно восстановить, если она ремонтопригодна. Туфли, например, можно отдать в сапожную мастерскую. А куда деть велосипедную раму? Хотя она все еще прочна, восстановить ее невозможно, потому что втулка изношена, а резьба для колец, зажимающих подшипники, проржавела. Значит, рама не годится для ремонта. А ведь ремонтопригодность — это тоже одно из свойств качества продукции.
Неотъемлемой составной качества является долговечность изделия — тот срок, в течение которого оно служит, и надежность, определяющая его безотказную работу.
Мы познакомились лишь с некоторыми, наиболее важными особенностями качества. Часто между ними нет отчетливой границы, они взаимосвязаны, переплетены в такие замысловатые клубки, что сразу в них и не разберешься. Возможно, вы подумали: если качество относительно, если понятие качества даже при общем рассмотрении, как снежный ком, обрастает всяческими подробностями, как тогда повышать качество продукции — телевизоров, велосипедов, чайников, всего, чем мы ежедневно пользуемся?
Это задача стандартизации. Ведь в стандартах записано, каким должно быть качество вещей. Ниже какого минимального уровня оно не может опускаться. Возьмем, к примеру, стандарт на автомобильные шины — ГОСТ 5513—69. В нем говорится, что их прочность должна быть не ниже определенного предела. Точно так же и в любом другом стандарте даны точные, конкретные требования к качеству изделий, к их надежности, долговечности, ремонтопригодности. Но для того, чтобы правильно установить эти требования, стандартизаторы, разумеется, должны прекрасно знать особенности качества, о которых мы говорили выше, следить за последними достижениями науки и техники, чтобы вовремя использовать их в стандартах, ведь это позволит улучшить качество продукции, ее долговечность.