Заноза в драконьей лапе
Шрифт:
– Все Семь Морей! Весь Океан отныне закрыт для тебя! Ты изгнана!
– Святотатство! – Неслось возмущённое со всех сторон. – Она помогла дракону!
– Пусть уходит!
– Убирается!
– Она не может быть одной из нас!
…Вот и спасай после такого красивых голых мужиков. Слава их морским богам ещё за свою приняли, не поняли, что я как бы на рыбьих правах, попаданка… А то б ещё к этому обстоятельству доколебались… что-то уж больно они воинственные для сказочных русалок.
– Ну, так я пошла?
Он снова протянул руку.
– У х о д и !
– Убирайся!!!
Посохом мне указали на воронку в потолке. Молча. И я уже успела проделать пару шагов, тьфу, вилков хвостом, поднимаясь под пристальными, уничижительными взглядами, как вдруг раздалось громогласное.
– Беда, Владыка!!! Заложник сбежал!!!
– ЧТОООО?!!
Принесший на хвосте дурную весть тритон чуть не плакал.
– Беда, беда… Конец перемирью с Кракенами!!!..
Мощным рывком меня дёрнуло к потолку. Даже, правильней сказать, вздёрнуло, будто на стальном тросе. Кто бы мог предположить, что в хлипких щупальцах вынырнувшего из мешочка-невидимки осьминожки столько силы!
– А теперь не тормози, хозяйка! Делаем ласты! Сирены придурочные, прибьют! Ну же!!!
Спасённый рыбка-осьминожка тянул меня наверх, а я… я позорно орала.
А как тут не заорать, когда вместо входа-выхода, вот толькоштошнего уже зияла отвратительная, чёрная, как бездна, пасть! Зубастая и вся в чёрных шевелящихся щупальцах с присосками…
– Шевели плавниками! – истошно орал осьминожка. – Эт они дракона тебе простили, а за похищение главного сокровища хвост вырвут! Плавники обглодают! Пропали, как есть пропали!!!
С хвостом расставаться не было ни малейшего желания. Как, собственно, и с плавниками. Русалки, взмывшие следом за мной и чудесным, нет, всё же ужасающим образом трансформировавшиеся в каких-то боевых чешуйчатых монстров с трезубцами в перепончатых лапах, выбора не оставили.
Пришлось нырять в пасть…
И хоть «главное сокровище» уверяло визгливо, что это такой портал, уж какой есть, лучше многих, между прочим, а уж скорый… оставлю, пожалуй, свои ощущения от путешествия по зубастому-клыкастому-переполненному хваткими обдирающими кожу щупальцами этому при себе. Да и нет такого пера, способного описать ощущения вашей покорной слуги, сиречь попаданки, изгнанницы и теперь ещё вот и беглянки.
Тем более что стоило «порталу» за нашими спинами захлопнуться, втянув щупальца, как оказалось, что то были цветочки. Ягодки оказались впереди. Вот буквально впереди. В двух шагах.
– Это… что? – дрожащим голосом поинтересовалась у осьминожка, с наслаждением расправляющего щупальца.
– Это? – Приставив щупальце ко лбу, с довольным видом уточнило «сокровище». – Это – Щель!
Я только крякнула.
Не в эту ли самую Щель Господин Черепах меня посылал?
Потому что если в эту, то должно быть, сильно обиделся.
– Ну же, хозяйка, смелее! Где твой задор? А настрой позитивный? А жажда приключений? Я, между прочим, обязался найкратчайшим путём тебя к Ведьме вывести, и уж вывел так вывел, согласись. Только не пройдя Щель, к Ведьме не попасть. Никак. А я бабке твоей обещал.
– Бабка говорила тебя не спасать. – Сцепив зубы, процедила я.
– Грех вам маленьких обижать. Ну же? Поплыли, что ли? Хе-хе…
Глава 7
Из Щели таращились жёлтые немигающие глаза, тянули когтистые лапы-щупальца полипы. От тошнотворного запаха тлена мутило, опрокидывало набок, лишало возможности шевелить плавниками.
Но гаже всего был тихий, почти неуловимый шёпот. Отвратительный, свистящий, он вонзался иглами в уши, заставлял цепенеть. Стопорил хуже едкого сладковатого запаха...
– Маааара… Маарааа… Свеееежая… Молоденькая… несмышлёооонаяяя… Вот это улооов! Вот это добычааааа… Иди к нам маарааа, идии жее к наам…
Расщелина в угольно-чёрной скале была длинной. И узкой. Не протиснуться, не ободравшись об острые клыкастые края.
– Сюда, хозяйка! За мной! Вот это я понимаю, веселье! Ух! – Рыбка-осьминожка, снова чудесным образом повеселевший, приплясывал в нетерпении, потирая плавники-щупальца.
– C ума сошёл! Прямо туда? Это вообще кто?!
– Это? – Деловито присмотрелся он к зовущим из Щели. – Эт демоны. Ага! Самые отборные! Морские! Ух! Не тушуйся, хозяйка, я ж с тобой! Как мы щас повеселимся, как побезобразничаем!
– Сюдаа, сюдааа несмыслёооныыш… остаанься с нами… останься с нами навеки… отдай нам свою крооооовь… стань одной из нас…
– Ещё чего! – Возмутилась я не на шутку. – Кровь им отдать. Креветки недоделанные!
– Ты главное, не слушай, хозяйка! Заслушаешься – загребут. Обернут в камень. И ага.
– В к-камень?
– Ну да. Их здесь заточили с помощью Слезы Василиска.
– Мм… а что, у вас василиски часто плачут?
– Вообще никогда. Вот и думай, хозяйка. Заклятье сильнейшее! Ну же! Давай, ныряй!
Скрипнув зубами, я подобралась к Щели.
На встрече настаивала бабуля, а она зря не скажет.
И значит – есть только одна дорога. Вперёд.
Увернувшись от вёртких присосок, я оглянулась на рыбка и обомлела.
Тот самый помощник, кто вот буквально только что был сгустком оптимизма, подбадривал-торопил-тормошил, теперь сжался в бесформенный комок с глазами и дрожал. Трясся так, что аж меня до мурашей пробрало.