Западноевропейская литература ХХ века: учебное пособие
Шрифт:
Композиционную основу стихов 1909 – 1912 гг. составляют четверостишия с опоясывающими рифмами.
Стихотворения, возникшие с осени 1912 по начало 1914 г. написаны верлибром. Здесь появляются новаторские мелодико-ритмические композиционные фигуры, как бы лишенные образности. К этим принципам музыкального построения относятся молчание и пауза.
Знаменитое стихотворение «Гелиан» построено на паузах. Тракль как бы заново открыл для себя поэтический язык, пытаясь выразить в слове «тайну», погружаясь в молчание невыразимого:
В часы одиночества духаТак прекрасно идти под солнцемВдоль желтых стен лета.Еле слышны шаги в траве:Но в сером мраморе спитСын Пана сном непробудимым.«Гелиан».В этом стихотворении доступная пониманию образность сочетается с образами, выходящими за пределы понятийного ряда. Алогичность и герметичность поэзии Тракля, наметившаяся в тенденции в «Гелиане», обусловлена его «визионерской» отрешенностью от предметного мира, стремлением передать «поюще-сияющую гармонию Духа» (М. Хайдеггер). Поэтический сборник «Себастьян во сне», которому свойственны «мелодические взлеты и замирания» (Р.М. Рильке), следует логике сновидения. Экстатическое, галлюцинирующее сознание Г. Тракля создает новую реальность, сотканную из образов-видений. В организации художественного пространства его поэзии используются не только принципы музыкального построения, но и цветовая гамма, наделенная символической многозначностью, которая диктуется стремлением выразить сокровенную, изначальную сущность вещей:
У ног твоих голубой родник,тайна сокрыта в красном безмолвии твоих губ,Отененная дремотой листвы,темным золотом сникших подсолнухов.Веки твои тяжелеют от мака, тихо грезят,прильнув к моему челу.Нежные звоны трепетом грудь наполняют,облаком синим твой ликВ душу мою снизошел.«В пути». Пер. В. ВебераВ стихотворениях, посвященных Эллису («Мальчику Эллису». Пер. В. Вебера; «Эллис». Пер. А. Пурина), сменяют друг друга синестезированные образы: звучание и тишина, вспышка, угасание и цвет. Музыкальность и символическая многозначность цветовой палитры задают тональность и направление движения этих стихотворений к умиранию, гибели. Доминирующий черный цвет символизирует мрак и безысходность; золотой – сияние истины; лунный (серебристый) – бледность смерти:
Эллис, когда черный дрозд кликнет из черного леса,Твоя гибель близка.Губы твои пьют голубую прохладу горного родника.А на твои виски черная каплет роса,Последнее золото чахнущих звезд.«Мальчику Эллису». Пер. В. ВебераВ поздних стихотворениях, написанных с декабря 1913 года до самой смерти, – «Предаюсь ночи» (пер. В. Топорова), «Жалоба» (пер. С. Аверинцева), «Возвращение домой» (пер. Е. Баевской) – изливаются образы-видения, пронизанные мягким музыкальным звучанием, олицетворяющие безумие и зло этого мира, мира человеческих страданий:
Сон и смерть – их орлиные крыльяВсю ночь у этой главы шумели:Золотой человеческий образПоглотила холодная глубьВечности. Об уступы смертиРазбилась пурпурная плоть.«Жалоба». Пер. С. АверинцеваОдно из последних стихотворений «Гродек» (город, сыгравший фатальную роль в жизни поэта), связанное с ужасами войны, пронизано апокалиптическими образами-видениями мировой катастрофы:
Леса осенние шумят на закатеОружием смерти, и поля золотые,И голубые озера; над нимиМрачное катится солнце, ночь встречаетМертвых бойцов, ярую жалобуИх разорванных губ.Медный алтарь воздвигнут гордой печали,Яркое пламя духа зажгла могучая больИ нерожденные внуки.Пер. Г. Ратгауза«Визионерская» поэзия Г. Тракля, построенная на произвольной игре субъективных ассоциаций, герметична и труднодоступна для понимания. Художественные открытия поэта – синестезированная образность, строго конролируемая техника стиха, мело дико-ритмические композиционные фигуры – оказали огромное влияние на поэзию XX века.
Георг Гейм (1887 – 1912)
Г. Гейм – представитель группы поэтов, объединившихся вокруг журнала «Штурм». При жизни его стихотворения публиковались в основном в периодической печати, а в 1919 г. большинство его произведений вошло в первую антологию экспрессионистов «Сумерки человечества». Основной темой лирики Г. Гейма являются большие города («Бог городов»; «Демоны городов»; «Города в руинах»; «Проклятье большим городам»). Город в восприятии Г. Гейма (как и И. Бехера) – это олицетворение косности материи, противоречащей вечному потоку становления, «жизненному порыву», это некое чудовище, Левиафан, пожирающий «душу» человека. Поэта интересует не конкретное воспроизведение «язв» большого города, а выражение его сущности, его изначальной идеи: предметные очертания города растворяются в гротескных образах распада, гниения, смерти. Цвет, как и у Тракля, несет символическую функцию, усиливая общую тональность «великого умирания души в плену мертвой механики каждодневности»:
Увенчанные мертвой головоюИ черным стягом белые вратаБесшумно растворяются зарею,Зари убогим светом залита,Видна за ними жуткая картина:Дождь, нечистоты, духота и слизь,Порывы ветра и пары бензинаВ чаду бесшумной молнии слились.«Проклятье большим городам».Пер. В. ТороповаЕще доступная постижению семантика образов соединяется с алогичным образно-семантическим сочетанием. Разрыв привычных связей – пространственных, временных, причинных, субъективный произвол ассоциаций выводят поэтическую образность Гейма за пределы понятийного ряда:
В полусвету из мрака небосвода,Печальные, в вечерних вереницах,Выходят – и заводят хороводы —Видения, мучения, невзгоды.Цветы в руках завяли, а на лицах —То робкий ужас, то недоуменье.Настало огненное погребеньеИ солнце истребляет все живое.«Куда ни глянешь – города в руинах».Пер. В. ТороповаЗначительное место в лирике Г. Гейма занимает пейзаж (как и во всем экспрессионизме), превращающийся в «ландшафт видений». Природа, трактуемая в соответствии с экспрессионистской концепцией, принадлежит миру материи, т.е. миру окаменевшему, мертвому в своей неподвижности. Визионерская фантазия Г. Гейма растворяет предметный мир в экстатическом «душевном порыве», обнажающем его сущность. В стихотворении «Вечерние облака» возникают образы-видения: «скольжение серых мертвецов»; цепочки, стаи, косяки мертвых.
Один из теоретиков экспрессионизма К. Эдшмид отмечал, что Г. Гейм «монументальным жестом низвергал» на современников «глыбы стихов» и «ковал из образов и строф свои видения».
Война 1914 г. определила основную тенденцию экспрессионизма (поэзии, живописи, скульптуры, драматургии): ужас и отчаяние перед бессмысленным взаимоистреблением людей. Апокалипсис, Страшный Суд и его неумолимое наступление становятся ключевыми образами поэзии. «Война присутствует как видение, как всеобщий ужас, растягивается как нечеловеческое зло» (Курт Пинтус).
В годы войны под влиянием великих потрясений создается новая поэтика экспрессионизма в лирике, драме и публицистике: разрушаются грамматические связи и законы, возникают неологизмы, создается новый синтаксис. Тональность лирики этого периода отличается взрывной эмоциональностью, общим гиперболизмом атмосферы мировой катастрофы, конца света. С этим связано натуралистическое сгущение деталей (без натуралистической мотивации), контурные изломы стиха, устранение глубины пространства. В стихотворении Ф. Верфеля (1890 – 1945) «На земле ведь чужеземцы все мы» (1914) сущность войны выражена гиперболизацией изначальной жестокости человеческой природы, метафорой всеобщего разъединения и отчуждения: